РТ: Мы хотели спросить о практическом аспекте Фриппертроники — сколько петель вы используете и вообще обо всём этом методе.

РФ: Там нет плёночных петель как таковых — это регенеративная система; это не бесконечная петля. Плёночная петля — это общепринятое определение системы многочисленных регенеративных задержек, но Фриппертроника не является настоящей петельной системой. Происходит следующее: идёт запись на левом магнитофоне (я использую “Ревоксы”, но понятно, что можно и “Теаки”), затем воспроизведение с правого магнитофона на левый, где сигнал записывается второй раз; но, в зависимости от расстояния между аппаратами и того времени, которое лента идёт от записывающей головки к воспроизводящей (для меня это обычно 4 секунды), сигнал записывается вторично немного позже, а за это время я запускаю новые сигналы, которые тоже записываются.

РТ: Мы говорили о том, что музыканты редко слушают то, что они играют — мне кажется, это характеризует то, что вы сейчас делаете. Что-то возникает из тишины, а потом на это накладывается прямая реакция на то, что вы уже слышали, то, что вы уже сыграли.

РФ: О да, это так. Именно тогда всё начинает работать и если я особенно нечувствителен или груб, всё идёт не так, как надо. Нужно уметь расслабляться. Если аудитория очень своенравна, то очень трудно справиться с этим ожиданием — если слушатели требуют возбуждающего представления, то я очень мало могу сделать, пока такое положение не изменится. Тогда я могу поговорить, рассказать какие-нибудь смешные истории или что-нибудь в этом роде, и подождать, пока не появится подходящего настроения. Ещё одна вещь, которую я делаю, чтобы справиться с ожиданием — это начинаю играть прямо с того момента, как люди начинают входить, так что представление не имеет начала. Когда люди заходят, а музыка уже играет, то очевидно, что именно такая музыка будет сегодня играться — нет шока, и если людям она не нравится, то они, разумеется, могут повернуться и уйти. В ранний период это определённо так и было — люди ожидали “Exposure” или рок-н-ролльную группу, а не такие дела. Сейчас, когда я играл такую музыку в самый последний раз — в Филадельфии три недели назад — слушатели ждали Фриппертроники, и это было ограничивающим явлением, но уже менее ограничивающим.

РТ: Вы когда-нибудь приносите в жертву своё руководство процессом записи?

РФ: Да полностью, я не управляю тем, что происходит. Например, с Ино я обычно не могу даже сказать, что именно я сделал в той или иной вещи, когда дело доходит до окончательного варианта. Боуи обычно оставляет звук гитары таким, какой он есть. На его новом сингле, “Up The Hill Backwards”, я объяснил Тони Висконти, какой звук я хочу получить и он сказал: «Мне нужно 10 минут», и сделал звук за 5 — система эхо-повторов, причём довольно быстрых, на гитаре. После этого они, конечно, это сожмут или урежут или сделают что-то ещё, но в принципе звук мой.