Что касается Черной, то есть меня, то я всегда была сумасшедшей мамой и не мыслила своей жизни вдали от сына. К тому же недавно я стала бабушкой, а трехлетний мой внук, естественно, уехал вместе со своими родителями. Таким образом, и для меня эмиграция сына была катастрофой.

Мы с мужем были очень разные люди. Но оба (по-своему) стойко переносили удары судьбы, не позволяли себе жаловаться, ныть и опускать руки, так что вопреки всему по-прежнему радовались друзьям, застольям и гостям.

И вот в тот день, о котором я пишу, у нас как раз были гости: Верочка Острогорская, многолетний редактор в журналах и в издательстве «Советский писатель», моя приятельница еще с военных лет, и весьма известная среди интеллигенции и всеми уважаемая семейная пара — писатель Даниил Семенович Данин и его жена Софья Дмитриевна Разумовская, бывший литературный редактор журнала «Знамя».

С них-то и надо было начинать мой рассказ об инциденте с «Лайкой». Но как его начнешь, если нынешний читатель не знает толком, что такое отъезд на ПМЖ, то есть эмиграция при советской власти, и слыхом не слыхал о «запрете на профессию», о «выездных» и «невыездных» гражданах СССР.

Итак, у нас были гости. И, спешу сообщить, что именно гость Даниил Семенович Данин — для друзей просто Даня — главное действующее лицо этого отрывка…

Данин был всего лишь на три-четыре года старше нас с мужем. Однако попал в ранней молодости в несколько другую эпоху, нежели мы. В той, иной, эпохе после окончания школы — семилетки или восьмилетки — следовало не продолжать учебу, а идти работать. Лучше всего на производстве, постоять у станка, получить соответствующую «закалку» и «повариться в рабочем котле». Даня, видимо, «поварился», но, в конце концов, поступил на физмат МГУ и одновременно увлекся литературой.

Тут началась война и, несмотря на «белый билет», Данин пошел в ополчение, а потом до конца войны воевал в рядах Красной армии. Имел среди прочих наград два ордена «Отечественной войны» — один «За освобождение Праги», второй «За победу над Германией». Демобилизовавшись, Даня занялся не точными науками, а литературоведением, стал специалистом по поэтам Серебряного века. И сразу же угодил… в космополиты. Вероятно, по той причине, что был евреем. А может, и потому, что не вписывался в монархически-черносотенный строй, который Сталин установил в СССР после победы. И, хотя Даня по молодости лет никак не мог стать, так сказать, заядлым космополитом, гонения он получил по полной программе. Ему была посвящена разгромная статья в «Правде» — а подобная публикация тогда убивала наповал. Вдобавок главным оппонентом Данина стал такой выдающийся «убийца», как Грибачев.