— Ах, лицо Мерилин Монро! — издевался Данин: — Какое же это лицо? На женских лицах настоящие художники показывают нам целую гамму чувств, их оттенки: радость, злорадство, печаль, страх, гнев, раздражение, иронию, задумчивость. Ученые-искусствоведы до сих пор спорят, что значила улыбка Джоконды. А она, как известно, была написана великим Леонардо в XVI веке! Ну а что изобразил ваш Уорхол? Растиражировал рекламную маску женщины. А что за этой маской скрывалось? Ничего. Пустота. Манекен, а не живая женщина. И почему мы говорим только об Уорхоле… Есть еще и Дюшан, с его перевернутым писсуаром… Это даже не поп-арт… Не хочу при дамах говорить, что это за искусство! Что это за арт!

— Марсель Дюшан? Да это не поп-искусство, это дадаизм. Показал на выставке писсуар — ну и что? Скандал в благородном семействе! Можно подумать, что вы никогда не пользовались унитазом… Какое ханжество! Почему вас не смущают горы женской плоти на полотнах Рубенса? А великие скульптуры? Прикройте фиговыми листками половые органы у этих скульптур!.. И запретите детям до 18 лет ходить в музеи! За писсуаром Марселя Дюшана скрыта мысль, что искусство надо видеть во всем, даже в такой, казалось бы, функциональной посудине, как писсуар, — витийствовал муж.

— В любой чепухе вы находите какую-то скрытую мысль, — насмехался Данин. — А это просто эпатаж, желание поразить публику и одновременно прилюдно нагадить… Мечта идиота! Вернее, мечта негодяя.

Где-то в середине спора речь зашла об условности искусства, тут и я вставила словцо, рассказала, что в детстве у меня была открытка с ангелами Рафаэля — вернее, с ангелами, которых великий художник изобразил на своей великой картине «Сикстинская мадонна». Помню, что, кроме двух ангелочков, двух очаровательных малышей с пухлыми личиками, на открытке ничего не было. И вот меня, обожавшую эту открытку, неприятно поражало, что к детишкам сзади были приделаны громоздкие птичьи крылья… «И при чем здесь крылья? — думала я. — Тяжелые птичьи крылья? Если это ангелы, то они должны выглядеть как-то иначе. И мордашки у них должны быть другими, не человеческими. Да и крылья, наверное, у ангелов кружевные или кисейные, а не из перьев».

Я спросила у Данина об их с Тусей близком друге, графике Жутовском, выставлявшемся на знаменитой выставке в Манеже, разогнанной Хрущевым.

— Ну а как же ваш любимый Жутовский? Неужели и его черт попутал?

Ответ Данина меня поразил.

— Я, — сказал Данин, — сразу объяснил ему: нечего вам заниматься этой псевдоживописью, этой абстрактной мазней. Вы хороший художник, прирожденный портретист, а ваши абстрактные картины — просто дань моде. Плохой моде.