Вот так-то…

Раиса Давыдовна была членом КПСС, потом стала диссиденткой…

Вот и разберись, кто есть кто…

Куда сложнее разобраться с Заславским — и уж совсем сложно с Кавериным.

Обслуга

Обслуга

В шестидесятые годы прошлого века, который воспринимается сейчас чуть ли не как райски-счастливые времена, из ФРГ (тогда это была лишь часть Германии) приехала на стажировку в Москву девушка, по имени Анке Риттер. Ее отец был директором крупного западногерманского института, связанного с ИМЭМО, где работал мой муж, был знаком с ним., уважал его и, естественно, обратился с просьбой помочь адаптироваться своей дочери в Советском Союзе. И вот, в один прекрасный день привел к нам в дом эту самую Анке — аспирантку МГУ, некрасивую, но весьма бойкую и самоуверенную девицу… Не прошло и нескольких недель, как она перестала нуждаться в какой бы то ни было опеке, перезнакомилась буквально с сотнями людей — стала «своей» в домах диссидентствующей молодежи.

Помню, что, когда мой сын с невесткой вселились в их новую квартиру на Ленинском-Ломоносовском, соавтор сына Виталий Комар часами сидел с Анке и разбирался в непонятных даже слависту закидонах Хлебникова (по творчеству которого Анке собиралась защищать диссертацию). Знаю также, что в последующие приезды, через много лет, уже тогда, когда Анке стала корреспондентом ТВ в Москве, а сын с семьей давно жили в США, она буквально пропадала в мастерской Бориса Мессерера, где несчастную, спившуюся Беллу Ахмадулину готовили на роль Нобелевского лауреата…

Одним словом, Анке, как казалось, сразу получила от Москвы все, чего только пожелала. Но вот кончился срок ее стажировки в МГУ, и Анке пришла ко мне с просьбой через Союз писателей достать ей билет… на концерт Окуджавы — она никогда не слышала его, так сказать, вживе. А как это вернуться в ФРГ, не услышав Окуджаву?

Я объяснила Анке, что сама мечтаю о том же, но, увы, достать билета не могу, так как в писательской иерархии занимаю скромное место и с самим Окуджавой не знакома.

Прошло не так много времени, и я по какому-то делу оказалась в Доме литераторов на Малой Никитской. И уже там, стоя в огромном вестибюле (сейчас он уже давно перестал быть только вестибюлем), увидела на стене плакат, а на плакате анонс вечера Окуджавы в Большом зале. На всякий случай подошла к билетной кассе. Кассирша, как я и ожидала, сказала, что билетов на окуджавовский вечер ей вообще никто не давал. Не успела я отойти от окошка кассы, как вдруг увидела, что откуда ни возьмись появился сам Окуджава. Он стоял совершенно один, буквально в десяти шагах от меня…