В тот же день Савиони позвонил Пине в дом ее племянницы недалеко от Неаполя, пока полицейские записывали разговор на пленку.

– Пина, ты должна приехать в Милан как можно скорее. У меня есть решение нашей маленькой проблемы. Нам нужно поговорить.

На следующий вечер полицейские записали еще один разговор – Пина из Неаполя звонила Патриции.

– Ciao. Это я. Ты видела новости несколько недель назад? – спросила Пина.

– Да, – ответила Патриция. – Но лучше не говорить об этом по телефону. Нам нужно встретиться.

Пина прибыла в Милан 27 января. Савиони ехал на старом красном «Сеате», чтобы забрать ее в миланском аэропорту Линате, когда полиция выследила его на экране своего GPS. Хотя в молодости она была хорошенькой, сейчас на лице Пины, которой был почти пятьдесят один год, проступал отпечаток тяжелой жизни. Ее светлые волосы в беспорядке рассыпались по плечам, а под глазами виднелись тяжелые мешки, что делало ее похожей на бассета. Лоб, казалось, был сплошь изрезан длинными морщинами. Савиони поехал на площадь возле отеля «Адри», где припарковался, чтобы они могли поговорить. А бобины полицейских магнитофонов продолжали крутиться.

– Gesummio, Ивано, – сказала Пина, призывая Иисуса Христа на неаполитанском диалекте, заламывая руки и плотнее закутываясь в свой тонкий серый плащ. – Когда я прочитала несколько недель назад, что расследование продлили, я чуть не упала в обморок, глядя на газету. Уже один раз продлили на полгода и ничего не придумали. Что они раскопали? О чем они думают?

– Dai, stai tranquilla, – увещевал ее Савиони, прося сохранять спокойствие и предлагая ей сигарету, которую она с благодарностью приняла. – У них ничего нет. Это просто рутина, – сказал он, прикуривая для нее сигарету.

– Я перестала разговаривать по телефону, потому что думаю, что он прослушивается, – продолжила Пина, заламывая руки. – Я думаю, что за ней следят. Если что-то начнет вылезать наружу, сразу скажи – я поеду за границу, иначе мы все попадем в тюрьму. Моя подруга Лаура говорит, что они нас никогда не найдут, но мы должны быть очень осторожны. Один неверный шаг – и patatrac![45] Начнется сущий ад!

– Ascoltami, Пина, послушай, я должен сказать тебе кое-что важное, – сказал Савиони, закуривая. – Я встретил одного колумбийца, действительно крутого парня. Ты должна увидеть его глаза, они как лед, – выдохнул Савиони. – Он убил более ста человек. Нас познакомил Карпанезе. Я всегда знал, что будет выгодно позволить ему жить у нас бесплатно – в любом случае этот парень может помочь нам разобраться с Синьорой. Он заставит ее заплатить.