Сразу после отъезда из столицы пути Киприана и великой княгини разошлись. Судя по сообщению Устюжского летописца, митрополит направился на Волок, где стояла рать князя Владимира Андреевича Серпуховского, а Евдокия «шествовала бо съ Москвы къ Переславлю, а отъ Переславля къ Ростову, а отъ Ростова на Кострому къ великому князю Дмитрею Ивановичю». В силу своего физического состояния она двигалась крайне медленно, часто останавливаясь, в результате чего ее чуть не захватили татарские отряды, грабившие Подмосковье: «И княгиню великую ту мало не постигоша».^[869]

Сын Евдокии получил свое имя Андрей в честь мученика Андрея Стратилата, память которого пришлась на день его крещения 19 августа. Хотя мы и не имеем точных сведений о месте проведения этого обряда, можно высказать осторожное предположение, что крещение состоялось в Троицком монастыре, лежавшем на пути следования великой княгини в Кострому, и совершил его племянник преподобного Феодор, который не преминул заехать к своему дяде, чтобы предупредить его о грозившей опасности. На этот раз их свидание было чрезвычайно коротким – сообщив преподобному последние тревожные новости, Феодор отправился с Евдокией в Кострому. Что же касается Сергия, то, согласно летописному известию, преподобный «отъ Тахта-мышова нахожения бежа во Тферь».^[870]

Дмитрий Иванович, приглашая Киприана в Москву в начале октября 1382 г., без сомнения, был признателен ему за деятельное участие в судьбе его супруги и сына. Отсюда вполне логично вытекает вывод, что последовавшая вскоре размолвка великого князя и митрополита никоим образом не была связана с нашествием Тохтамыша, а толчком для нее послужили иные события. Какие?

Для разгадки этого мы должны обратиться к совершенно неожиданному источнику, впервые введенному в научный оборот Л. В. Черепниным лишь в середине XX в. Речь идет об Описи архива Посольского приказа 1626 г. Появление этого документа было связано со знаменитым пожаром в Москве 3 мая 1626 г., в результате которого сгорело множество документов московских приказов. По замечанию М. Н. Тихомирова, этот пожар «сделался своего рода памятной датой. Акты, датированные временем до 1626 г., – сравнительная редкость. Документы, которые появляются после пожара 1626 г., существуют в значительном обилии».^[871] Пытаясь восстановить утраченную документацию, правительство предприняло опись всех уцелевших документов – как подлинников, так и их копий. Следствием этой работы и стала Опись архива Посольского приказа. Источник этот важен для нас тем, что содержит сведения как о дошедших до нашего времени документах, так и утраченных впоследствии. Среди прочих в Описи 1626 г. упоминается «тетратка ветха, а в ней… грамота великого князя Дмитрея Ивановича и великие княини Ульяны Ольгердовы докончанье о женитве великого князя Ягайла Ольгердовича, жени-тися ему у великого князя Дмитрея Ивановича на дочери, а великому князю Ягайлу, быти в их воле и креститися в православную веру и крестьянство свое объявити во все люди… а которого году, и того… не объявилось».^[872]