Но вернемся к матчу с индийским гроссмейстером. И Виши, и я во время матча жили в одной гостинице «Бориваж», расположенной недалеко от Олимпийского музея, в котором играли. Дом Албана был очень уютным и просторным, но находился в пригороде Лозанны, что существенно усложнило бы перемещения. Условия проживания в «Бориваже» были роскошными, да и все остальные бытовые задачи были решены в Лозанне на высшем уровне. Но сама структура матча претерпела, по велению Илюмжинова, существенные изменения. Все наши предыдущие стычки должны были заставить меня понять, что Илюмжинов искренне верил в то, что глава ФИДЕ в шахматном мире обладает такой же неограниченной властью и пользуется таким же непререкаемым авторитетом, как, например Хуан Антонио Самаранч в Олимпийском комитете. Кирсан ни за что не хотел принимать тот факт, что в шахматах король – исторически совсем другой человек. Пока он занимался развитием шахмат, какими-то общими вопросами, никто в его деятельность не лез. Но как только он начал посягать на изменения правил проведения матчей и на другие существенные вещи, его осадили и заставили затаить обиду. Возглавив ФИДЕ, он рассчитывал на то, что будет командовать и мной, и Каспаровым, и другими гроссмейстерами с мировым именем, но получил от ворот поворот и тогда решил, что добьется этого, понизив популярность и значимость звания чемпиона мира по шахматам. Как это сделать? Один из путей: сделать матчи более короткими и частыми с вероятностью получения разных, возможно, случайных, чемпионов, чтобы никто на троне долго не засиживался.

Первой ласточкой стал наш матч с Анандом, который должен был состоять всего из шести партий, а не длиться до шести побед, как это было раньше. Впоследствии такой регламент привел к появлению случайных чемпионов мира. Так, в две тысячи четвертом году первенство выиграл узбекский шахматист Рустам Касымджанов. Очень неплохой гроссмейстер, но, да простит меня коллега, ни разу не чемпион мира. Разве может спортсмен, завоевавший такой титул, на следующем же после матча крупном турнире завоевать сорок пятое (!!!) место? Это не могло не задевать как меня, так и Каспарова. Илюмжинов стал нашим общим врагом, заставил забыть о былых разногласиях и объединиться во имя игры, которая и для меня, и для Гарри всегда была важнее и выше любых ссор и скандалов.

Но до этого еще надо было дожить. А в девяносто восьмом году рассказывающий всем и каждому о своем необычайном патриотизме и поддержке российских шахмат президент Международной шахматной федерации Кирсан Николаевич Илюмжинов не скрывал своих симпатий по отношению к моему сопернику. Он даже предложил Виши, который только закончил отборочные игры и чувствовал некоторую усталость, перенести сроки матча. К чести Ананда, тот отказался, не дав разгореться скандалу. Мы оба были в хорошей форме. Я отлично подготовился, Виши чувствовал эйфорию от выигранного отборочного цикла. Первую партию я выиграл, во второй победу упустил, совершенно забыв придуманную комбинацию в выигрышной позиции. Довольно обидное поражение: ведь преимущество в два очка в матче из шести партий это практически сделанная игра. Дальше матч шел по той же схеме. Я обгонял Ананда – Виши сокращал преимущество. Последнюю партию мы начали с моим перевесом в одно очко. Меня вполне устраивала ничья. Вот здесь бы успокоить амбиции, не тратить силы, унять молодецкое лихачество и вынудить соперника закончить матч. Я мог упростить позицию разменами, и ничья была бы неизбежна. Но в этот момент я увидел, что худшее позади – появился шанс выиграть партию. Какой-то невесть откуда взявшийся змий-искуситель науськал меня не предлагать ничью, а показать, насколько сильна еще старая гвардия. Я принял психологически неверное решение играть на победу и тут же грубо ошибся. Виши воспользовался моим промахом и партию выиграл. Счет сравнялся.