«А что же в нее стелить?» — не унималась в своих сомнениях Лариса. Но они разрешились быстро. Мы стащили с их кровати два замечательных покрывала, которые, застелив теперь дно ванной, послужили мне на славу, и я погрузилась в глубокий сон. Но даже сквозь этот сон я отметила поздне-раннее появление Андрея в «моем» помещении, пробормотавшего или хихикнувшего что-то среднее между удивлением и одобрением, вроде как «сумасшедшие»… Но дело было сделано, а я могла остаться до премьеры. Тарковские этого хотели, потому что напряжение на самом деле было слишком велико, а свой человек, бесконечно им преданный, был все-таки совсем рядом и под рукой…

И тут я, самозванка, оказалась включенной в их завтраки, которые они теперь заказывали в номер на троих. Их еда трое суток тоже оплачивалась фестивалем, включая их любых возможных гостей. Так что поутру я вылезала из своего бункера и размещалась, будто так и надо, вместе со своими любимыми друзьями в комнате, залитой солнцем, вокруг столика с кофе, джемами и круасанами. Точно также я делила с ними все остальные трапезы уже в ресторане. Никого из администрации не интересовало мое незаконное присутствие — не то что во Владимире. Мы хохотали с Ларой, вспоминая нашу владимирскую гостиницу, как я бегала открывать ей запертую дверь этажа и как скрывались от служащих гостиницы ее «аморальные» ночевки у Андрея. А теперь мы пробирались далее по коридорам свободы, открывавшей нам свои, как нам казалось, просторные, как этот номер, объятия…

Но французская свобода тут же продемонстрировала нам свою унижающую неполноценность. Как я уже писала, оказалось, что гардероб наш не соответствовал ее претензиям. Выяснилось, например, что на вечерние просмотры допускаются зрители только в вечерних туалетах, то есть мужчины в смокингах, которого у Андрея не было.

Поначалу, демонстрируя свою демократичность, мы отнеслись к этому, как к шутке: уж, небось, не начнут демонстрацию «Ностальгии» без Тарковского? Ан нет, разочаровали нас. Находились и до нас такие бузотеры, да им указали их место вне зала и тем более сцены. Один америкашка пришел на представление своего фильма в «вольной» одежде, но просмотр начался без его представления почтенной публике.

Стало ясно, что смокинг приходится брать на прокат за кругленькую сумму. Каким-то образом раздобыли бабочку. Во всяком случае, у меня в блокноте сохранилась запись: «Проблема бабочки! Мы то нервно хохочем, то волнуемся всерьез — а что делать? Чувствуем себя нашкодившими школьниками». Андрей, недоумевая, хихикает: «нет, поймите, что не впустят меня на собственный просмотр, ха-ха-ха». А позднее, когда доставили смокинг, то оказалось, что он не годится по цвету, не сочетается с чем-то. Андрей восклицает: «Лара, я думал, что вы взяли синий… А вы — серый! Нет, серый нам не годится! Что делать, мама мия?»