— Ну, это долгий список. Начнем с Падеревского[149]. Он был композитором, и он стал первым премьер-министром свободной Польши. Так что это такая своеобразная связь, у него было огромное количество знакомств, он участвовал в мирной конференции в Версале и просто «перевел» свою популярность виртуоза на борьбу за польские интересы.

— И благодаря ему Франция поддержала Польшу?

— В большей степени. И Америка прежде всего, он был очень популярен в Америке, он играл там для президента, был его гостем, а потом мог обратиться к нему.

— То есть он повлиял на сам факт создания польского государства?

— Конечно.

— А потом — на то, что французские войска появились в Польше?

— Да, это в огромной степени была его заслуга. Но рядом с ним потом уже был композитор Шимановский, он в общественной жизни не принимал такого участия. Из писателей, безусловно, Гомбрович[150]имел огромное значение как великий ревизионист. Жеромский[151], которого мы немного уже забыли, но это был в свое время самый популярный писатель, главный его роман «Пепел» (1902–1903).

Для меня писателем уровня Томаса Манна была Мария Домбровска[152], она великолепный писатель, но она была представительницей очень рациональной Польши, а не эмоциональной, как Жеромский.

Она была очень интересной личностью, должна была получить Нобелевскую премию, но что-то там не сложилось. Есть ее основная книга «Дни и ночи» (1932–1934), которая сработала как кинокартина, и она принадлежит нашей классике, потому что это прекрасная история XIX века.

— И она ничего не сделала такого, чтобы в советское время не потерять лицо?

— Знаете, она была на краю. Когда умер Сталин, от нее потребовали написать статью, однако она отказалась. Но за нее написали и напечатали статью на смерть Сталина. Конечно, нельзя сказать, что она героически поступила, но все-таки она сказала, что это не ее статья. В те времена это было очень рискованно. Можно было об этом кричать, но она это, если так можно выразиться, шепотом сказала, но все же сказала. Она была социалисткой, хотя коммунисткой не была никогда, так что у нее были надежды, что может быть коммунизм что-то принесет хорошее, облегчит жизнь крестьян и рабочих. Но очень скоро она поняла, что не облегчает, особенно в деревне, что когда приходят колхозы, людям становится еще хуже, чем было. Но для меня Домбровска — великая личность.