Новый год был только первой ласточкой. С тех пор наши визиты, наши римские каникулы стали по меньшей мере ежегодными. Иногда это были многолюдные сборища людей из разных стран мира, когда обеденный стол раздвигается на все его двадцать метров, иногда дружеские посиделки у камина вшестером-всемером под портретом Пушкина, а то и вовсе без гостей, на кухне, только Алёша и Галечка. Эпическое начало юбилейной оды Плахова точно отражает любую из этих ситуаций:
Галя и Алеша предоставляют нам крышу, стол, разнообразные встречи и новые знакомства, а самое главное – свое общество, всегда дружелюбное, всегда очень искреннее. Вообще, я не знаю человека более доброжелательного, чем Алеша, – никогда не слышала от него никаких негативных отзывов ни о ком. Мало того, с его богатой биографией – как он может помнить имена и отчества всех людей, с которыми сталкивала его судьба, – в России, в Африке и в Италии?! Уму непостижимо.
И еще более непонятно – каким образом у Букалова, под завязку занятого своими профессиональными обязанностями (за двадцать лет работы на радио мне хорошо известно, как журналистика и вся сиюминутность работы с текущей информацией сушит мозг и утомляет тело!), как у него остаются время и силы на совсем другого рода работу – исследовательскую и писательскую, плоды которой выразились в его двухтомном труде под общим условным названием «Иноземный Пушкин». Труд этот оказался «тяжелей премногих» других томов в пушкинистике. Первая книга, «Пушкинская Италия. Записки журналиста», опубликована в серии «Русское зарубежье» петербургским издательством «Алетейя» в 2004 году, «к столетию Информационно-телеграфного Агентства России ИТАР-ТАСС». В том же году Алеша дарит нам эту книгу с такой надписью: «
Продолжением «Иноземного Пушкина» стал второй том, который вышел тоже в «Алетейе» в 2006 году и тоже был подарен мне в Карловых Варах, месте нашего ежегодного «схода». Книга носит название «Пушкинская Африка. По следам ‘Романа о царском арапе’» и имеет такую дарственную надпись: «