Многие знают, что практически каждое лето у Алёши и Гали были «забеги на длинную дистанцию»– сначала до Колизея, а потом в Карловы Вары в Чехию. И брали меня с собой. Так начались уроки литературы. Проходили они в форме популярной тогда игры «Кто хочет стать миллионером».

Внимание, вопрос: «Кто там в … берете. С послом испанским говорит?»

А. Сиреневом.

B. Малиновом.

С. Оранжевом.

D. Коричневом.

Пересказывать историю о том, что на оперу «Евгений Онегин» «пускают только тех, кто прочитал книгу», не буду. Алёша описал её в книге «Пушкинская Италия». Он, правда, не упомянул, что это было спасительно: итальянцы пели неразборчиво, и мой живой интерес к происходящему на сцене поддерживало только то, что я узнавал диалоги. «Евгений Онегин» остаётся до сих пор одной из моих любимых книг и опер.

Уроки литературы я по достоинству смог оценить только в 30 лет, когда ушёл с работы и читал один из бестселлеров The New York Times про личные финансы, где одним из главных советов было читать каждый день и в целом приучать себя к чтению. Я не помню ни одного дня, чтобы Алёша с Галей не читали. Я читал вместе с ними и не представлял, что бывает по-другому. Оказывается, этому учат взрослых в финансовых бестселлерах за 40 долларов.

Прочитав «Евгения Онегина», я взялся за «Триумфальную арку» Ремарка, которую мне дала в дорогу мама. Читал запойно. Пушкин пробудил во мне на некоторое время нездоровую тягу к чтению. Я не мог остановиться. В Ремарке мне тоже все казалось интересным.

«– Равик, – сказала Жоан. – Ты многим рискуешь. После этого кальвадоса я уже не смогу пить другой.

– Ничего, сможешь.

– Но всегда буду мечтать», – только этого я не мог понять, и пошёл уточнить у Алёши, что такое кальвадос.

Мы поехали в магазин – (многие читатели его помнят – Elite – из ворот виллы ТАСС направо и вниз) и взяли какую-то бутылку. Дома Алёша достал две стопки и разлил нам: «Пусть это будет урок литературы, а не пьянства». Я почти не пью, но иногда покупаю кальвадос. Но он тоже другой. И мне остаётся снова мечтать о том кальвадосе с Алёшей.

Баранкин Евгений

Баранкин Евгений

С Алёшей Букаловым мы очень близко дружили практически 60 лет. Теперь, когда произошла эта трагическая и невосполнимая потеря, я не раз клал перед собой чистый лист бумаги, искал слова, чтобы выразить свои чувства и мысли по этому поводу, и откладывал этот лист на неопределённое время. Просто не хватало душевных сил… И вот совсем недавно, когда мы с женой Наташей прилетели в Рим, смогли увидеть место его упокоения, положить цветы, встретиться с Галей, его уникальной женой и подругой многих лет Алёшиной жизни, появилось ощущение, что пусть хаотично, спонтанно, без хронологических строгостей можно попробовать соединить несоединимое, рассказать о том, как мы вместе прошли этот огромный отрезок жизни…