— Я психически захворал Федором. Ведь он был не только гениальным певцом, но и выдающимся артистом. А какой человек! Клад! Все ему природа дала, и все полученное он блестяще развил и обогатил. Ах! Федор, Федор, кто тебя выдумал? — добавил он, мягко улыбаясь, и ответил сам себе: — Только русский народ мог тебя выдумать.

— Завороженный им, я начал ему подражать… И теперь еще часто ловлю себя на мелочах, которые позаимствовал у своего кумира. Вот, друзья, моя академия и мой университет.

Малютин смолк. Я вспомнил прошлое.

После Октября театр Зимина, где работал Малютин, закрылся. Музыканты и певцы разъехались. Уехал за границу и Шаляпин. Я был на его последнем концерте. Он пел без вдохновения, с холодком. Спел две вещи: «Блоху» и «Дубинушку». Публика бешено аплодировала и без конца скандировала «Браво». Все чувствовали, что Шаляпин пришел прощаться. Его не отпускали со сцены, чтобы вдоволь наглядеться на своего любимого великого певца. Остался без своего кумира и Малютин.

После театра Малютин начал работать в юмористических журналах. Черемных, знавший и ценивший творчество Малютина, пригласил его в Окна РОСТА. Тут Малютин показал себя во всей силе своего щедрого таланта. Его сатирические плакаты пользовались большим успехом. Яркие, смелые, свежие. Он не любил ничего штампованного, «тертого пятака», как он выражался. Каждый его плакат имел свое живописное лицо. Но самое ценное было то, что они были смешны. Он умел наделять свои выразительные плакаты неподражаемым юмором.

У него все было смешно: люди, животные, пейзажи. В нашей юмористической прессе и журналах работало много карикатуристов — мастеров выдумки, композиции и даже рисунка, но очень мало было художников, умевших изображаемое делать смешным.

В известном немецком юмористическом журнале «Симплициссимусе» работал известный в то время художник Гульбрансон, оказавший большое влияние на некоторых наших карикатуристов. Гульбрансон ввел в свое искусство ряд новшеств: обобщенную тонкую линию, динамическую композицию и плоскую однотонную, как у японцев, светотень. Малютин знал Гульбрансона, но не любил, считая его «сухопарым немцем». Малютина тянуло к французским карикатуристам. К их жирной пульсирующей линии, жизненной композиции, а главное — к умению смеяться.

Малютин дружил с Радаковым, которого он считал настоящим карикатуристом и рисовальщиком. Несомненно, что в начале своего юного периода Малютин поддался его влиянию, но потом отошел от него. Такой же небольшой роман у него был с другим сатириконцем — Радловым.

Легко поддаваясь обаянию нравившихся и полюбившихся художников, Малютин так же легко отрывался или, как он, улыбаясь, говорил, «отходил от них».