С удовлетворением мы следили за действиями соседей. Они тоже успешно вели наступление и двигались вровень с нами.

Бои не прекращались и ночью. К утру 20 июля 65-я танковая бригада и части 57-й гвардейской стрелковой дивизии стремительным броском вышли на Западный Буг в районе Гущи. Используя броды, они форсировали реку. Подошедшая 47-я гвардейская стрелковая дивизия к 10 часам утра также переправилась на правый берег. Одновременно на рубеж реки Буг подтянулись две дивизии 28-го гвардейского стрелкового корпуса. Форсировав реку в районе Гнищув, Сверже, они постепенно расширяли захваченные плацдармы.

Таким образом, к полудню 20 июля армия двумя корпусами форсировала Западный Буг на фронте до 15 километров. Продолжая развивать наступление на запад, войска одновременно наводили паромные переправы через реку.

2-я танковая армия — основная ударная и мобильная сила нашей группировки — в сражение еще не вводилась, хотя ее ввод планировался на второй день операции. Она не успевала за общевойсковыми армиями развернуться и выйти вперед до реки Буг. Пока мы обходились силами 11-го танкового корпуса.

Утром 20 июля мы с начальником штаба В.А. Белявским выехали в расположение 4-го гвардейского стрелкового корпуса генерал-лейтенанта В.А. Глазунова. С нами поехал и командующий 2-й танковой армией генерал-полковник танковых войск С.И. Богданов. Он не расставался со мной с первого дня наступления. Его нетерпение было понятно, но и понятна его выдержка. Танковая армия сохранялась, как занесенный молот над наковальней. Нужно было устранить все, чтобы удар такого мощного соединения пришелся по обнаженным боевым порядкам противника.

С левого берега Буга по огневым точкам, по артиллерийским позициям противника била наша артиллерия. Пожарский успел подтянуть сюда и крупные калибры. Под прикрытием артиллерии, при поддержке с воздуха гвардейцы Глазунова и танкисты наладили переправу и расширяли плацдарм на правом берегу.

Торжественная минута, хотя пришла она и в будничной боевой обстановке. Мы пересекли, изгоняя врага, государственную границу, которую он вероломно нарушил три года назад. Чувствовалось, что здесь мы не остановимся даже для оперативной паузы, а погоним противника и дальше на запад. Уже и не в бинокль, а невооруженным глазом просматривалась польская территория. Как мне понятно было волнение наших польских товарищей!

Глядя на них, волновался и я. К тому было немало причин. В памяти воскресали один за другим эпизоды Гражданской войны, когда 43-й полк, которым я командовал, был переброшен с Восточного фронта на Западный, против наступающих на Советскую Россию войск Пилсудского. То было в начале 1920 года.