…По замыслу Антанты наступление польской армии численностью 500 тысяч человек должно было обеспечить в первую очередь разгром войск Красной армии на юго-западном направлении. Захват Правобережной Украины, затем — новый поход на Москву.

…В конце февраля 43-й стрелковый полк занял оборону запад нее местечка Улла. Эта оборона имела своеобразный характер. Основные позиции — как наши, так и противника — проходили по межозерным перешейкам. Между позициями простиралась никем не занятая зона шириной 10–15 километров. В этой полосе действовали небольшие отряды партизан. Случалось, нейтральную полосу пересекали вражеские разведчики. Но о них партизанские дозоры предупреждали нас задолго до того, как они подходили к нашим сторожевым постам и позициям. Так что мы имели время организовать врагу достойную встречу.

Такая «позиционная», малая, война длилась до мая 1920 года.

В начале мая 1920 года польские войска перешли в наступление на Украине и 7-го заняли Киев. Обстановка требовала безотлагательных действий, и командование Западного фронта решило нанести контрудар.

43-й полк получил задачу сосредоточиться в районе Городца (ныне Заслоново) с целью захвата Лепеля.

По данным разведки, было известно, что оборона противника проходит между озерами Боровно, Глыбочица, Полевиж, в 3–5 километрах юго-восточнее города. Позиции врага представляли собой глубокие траншеи, опоясанные проволочными заграждениями в несколько рядов. Город оборонял Новогрудский пехотный полк, усиленный артиллерийским подразделением.

Изучая эти данные, я особенно опасался проволочных заграждений — с ними полк встречался впервые. При нашей малочисленной артиллерии, ограниченном количестве снарядов нельзя было надеяться, что артогнем можно проделать проходы в заграждениях. Но даже если артиллерия в конце концов и сумеет сделать эти проходы, то будет упущено драгоценное время и противник подготовится к отражению атаки.

Я решил атаковать противника внезапно — ранним утром, с 5–10-минутной артиллерийской подготовкой. Большие надежды я возлагал на ручные гранаты системы Новицкого. Эти пятифунтовые снаряды с подвязанными к ним на крепких метровых шнурах грузиками предназначались именно для нужной мне цели. При попадании такой гранаты в заграждение шнуры наматывались на колючую проволоку, и взрыв происходил не на земле, а в самой гуще колючки. Это оружие было очень эффективным. С сотню гранат Новицкого удалось заполучить в полк, но… никто, в том числе и командиры, не знал, как обращаться с ними. Поэтому пришлось в роли инструктора выступить мне самому. Собрав человек сто красноармейцев и командиров, я повел их на берег небольшой реки Улла. Выстроив людей на берегу реки, я бросил гранату в воду. Ахнуло так, что заложило уши. Словом, эффект взрыва был исключительный. Но затем последовало то, чего я уж никак не ожидал. Поверхность воды покрылась оглушенной рыбой. Мои бойцы, не раздеваясь, бухнулись в омут и принялись вылавливать добычу. Я не на шутку перепугался, что кто-нибудь в азарте может утонуть. Но обошлось без утопленников, а полковые кухни получили свежую рыбу. В то голодное время каждый кусок мяса и рыбы ценился на вес золота.