Идеи, изложенные в «Трех экологиях», попадают в 1989 году в контекст, в котором среда экологов разрывается между консервативными сторонниками защиты природной среды, желающими отгородиться от технического прогресса, и экологами, наделяющими свою деятельность политическим смыслом: «Меня интересовало то, что чуть ли не впервые Феликс описывал три экологии, то есть настоящее место человека в природе, вместе с которой ему нужно попытаться эволюционировать»[1624]. Поль Вирилио тоже крайне воодушевлен этой книгой: «Важно, что экология больше экологии. Экология – наука будущего. Без нее не обойтись. Экологией будут называться поиски единства между экономикой в самом сложном смысле слова и экономией в экологическом смысле. Два этих уровня сливаются, я в этом полностью убежден, как и Феликс»[1625] .
В «Новом экологическом порядке», вышедшем в 1992 году, Люк Ферри выступает с резкими обвинениями в адрес политической экологии. Идеи Гваттари он постарался свести к фундаменталистской, ультралевацкой концепции экологии, в которой нет места правам человека, нет публичного пространства для дискуссий и республиканских институтов. Не брезгуя передергиванием фактов, Ферри желает дискредитировать мысли соперника, в данном случае экологические идеи Гваттари, возведя их генеалогию к автору нацистских законов о защите природы Вальтеру Шенихену: «Для Гваттари, как и для Шенихена, культура – онтологическая реальность, а не абстракция: она вписана в бытие людей»[1626]. Именно в этом проявилось полное непонимание Люком Ферри смысла экологической битвы, которую ведет Гваттари, при каждом удобном случае подчеркивавший, что его идеи не повернуты к прошлому.
Хаосмос
Хаосмос
Последней книгой Гваттари станет «Хаосмос», вышедший в 1992 году[1627]. Он позаимствовал это название у своего любимого автора, Джойса, придумавшего термин «хаосмос», которым пользуются и Гваттари, и Делёз. Последняя книга, ставшая лебединой песней Гваттари, является, вероятно, наиболее доступным для читателя, наиболее законченным текстом из всех написанных им в одиночку. Это своего рода интеллектуальное завещание, которое он оставил в год своей смерти. Своей доступностью эта книга обязана моменту кристаллизации и всем тем теоретическим и практическим наработкам, которые Гваттари удается в ней синтезировать, а также значительной редактуре, которую выполнила его подруга, психоаналитик Даниэль Сивадон: «Мы переписывали ее два раза. Он отослал в