По настоянию друга Гваттари Саши Гольдмана в этой атмосфере после войны в Персидском заливе и в самый разгар войны в бывшей Югославии начинается многоэтапный диалог между Гваттари и Полем Вирилио. Они провели три сессии: 4 мая, 22 июня и 4 августа 1992 года: «Война в Испании была лабораторией. Война в Персидском заливе, война в Югославии – лаборатории для чего-то, что придет позже. То, что произошло в 1990-е годы, кладет конец оружию массового поражения, которое меняется на оружие массовой информации»[1647]. В этом диалоге Гваттари постоянно возвращается к своему главному вопросу о способах трансформации субъективности, связывая новые военные технологии, новые стратегии с «условиями производства субъективности, с которыми они смыкаются»[1648]. Саша Гольдман посылает партнерам распечатку этого диалога в августе. Вирилио сидит за корректурой текста, когда раздается телефонный звонок от Антуана де Годемара: «Он сказал: „Поль, знаешь, что случилось с Феликсом?“ Я ответил: „Нет, он разозлился?“ Потому что мы немного повздорили, и я думал, что он больше не хочет писать со мной книгу. А он мне ответил: „Нет, он умер“»[1649].

Глава 22 Делёз идет в кино

Глава 22

Делёз идет в кино

Начиная утром 10 ноября 1981 года свой курс, посвященный кино, мог ли Делёз по-настоящему измерить открывшийся ему фронт работ? Он посвятит этому курсу не меньше трех университетских лет[1650], 250 часов лекций и две книги[1651]. Этот новый цикл изысканий разворачивается непосредственно после совместной работы с Гваттари. Можно ли считать это исследование, выходящее за классические рамки философии, своеобразным отдыхом? Едва ли. Как это часто бывает, вторжение в область кинематографа вызвано случайными и внешними факторами и в то же время внутренними потребностями его философской мысли.

Попутчик Cahiers du cinéma

Попутчик Cahiers du cinéma

В 1980 году экспериментальный университет Париж-VIII уезжает из Венсенского леса, откуда его изгнала министр университетов Алис Сонье-Сеите, и должен искать пристанище в Сен-Дени. Помимо сокращения площади, переезд имеет последствия и для научной жизни и преподавания. Кризисная ситуация способствовала некоторым плодотворным сближениям, например, между факультетом кино- и аудиовизуальных искусств Венсена и философским факультетом[1652]. Обучение объединяло теорию и практику, на факультет приглашали кинематографистов – например, там читал курсы Жак Риветт. Когда в 1970 году этому решили положить конец, на его место пригласили одного из редакторов Cahiers du cinéma Жана Нарбони: «В министерстве нам смеялись в лицо, когда мы просили оборудование для съемок. Нам говорили, что мы обесцениваем университет, что это недостойно, что для этого есть киношколы, но мы держались за эту связь теории и практики»[1653].