Опираясь на работы философа Пьера Леви, Гваттари показывает, почему нельзя сводить понятие машины к идее механического функционирования. С одной стороны, через все машины проходят «абстрактные машины», но в эпоху робототехники и информатики они все больше связаны с человеческим интеллектом[1635]. Как и Пьер Леви, Гваттари считает, что нужно разрушить «онтологический железный занавес», который философская традиция установила между духом и материей. Здесь он находит самую суть той другой метафизики, которую они с Делёзом строили в их совместных работах.
Гваттари предлагает позаимствовать у Франсиско Варелы понятие аутопоэзиса, обозначающее организмы, сами порождающие свое собственное функционирование и свои специфические пределы, но при этом расширить область его применения, перенеся его из биологии на социальные системы, технические машины и на любые эволюционирующие существа, когда эти элементы оказываются изначально включены в сингулярные сборки, сборки становления. Возвращаясь к критике соссюровского разрыва между языком и речью и показав тесную взаимосвязь двух этих аспектов, Гваттари в конце этой книги, собравшей в себе его итоговые размышления, определяет новую эстетическую парадигму, которая выступает его целью. Он исходит из следующей идеи: то, что в обществах прошлого относилось к области технических или социальных императивов, в наше время воспринимается как эстетическое явление и указывает на все большую эстетизацию взаимоотношений современного человека с миром: «Эстетическая сила ощущений, как нам кажется, должна вот-вот получить привилегированное место в коллективных сборках высказывания нашей эпохи»[1636]. Это знак того, что современная цивилизация может сохранить себя, лишь постоянно стремясь к новому. Подобный процесс трансформации то и дело ставит вопрос о субъективности, под самыми разными углами. Если субъективность точно так же, как вода или воздух, больше не является природной данностью, то «как помочь ее освобождению, то есть ресингуляризации?»[1637]
Крушение мира: 1989 год
Крушение мира: 1989 год
С той же аналитической ясностью Гваттари пережил большие потрясения 1989 года: падение Берлинской стены, крушение коммунизма и завершение «холодной войны». Хотя он сознает риски сектантского и фундаменталистского замыкания в идентичности, которое происходит все чаще, его оптимизм и вечная устремленность к «лучшим становлениям» от этого нисколько не страдают. Наоборот, для него это уникальный шанс «переизобрести политику»[1638]. Как только мир перестает быть разделенным на Восток и Запад, он включается в процесс интеграции по модели «мирового интегрированного капитализма», МИК. В 1987 году в