Утверждения Канта в богословских разделах третьей «Критики» Фридриху Вильгельму II и его цензорам казались по меньшей мере сомнительными. Но в его замечаниях об искренности, лицемерии и характере открыто критиковалась деятельность «оберконсисторий» и их политика. А поскольку их мандат исходил непосредственно от короля, Кант критиковал и его. Этого не упустили те, кто находился у власти в Берлине.

Приближенные к королю розенкрейцеры продолжали выступать против сторонников Просвещения. Французская революция заставила их удвоить свои усилия. Идеи Просвещения были опасны не только для нравственности, но и для существующего порядка. Действия короля начали влиять на пасторов прусской церкви задолго до этого, и он еще увеличил давление. Так, он создал в 1791 году комитет для расследования того, насколько проповедники ортодоксальны (или не ортодоксальны). Как и следовало ожидать, большинство членов комитета составляли розенкрейцеры. Учитывая ревностное преследование рационалистических проповедников со стороны Вёльнера и его подчиненных, ситуация все больше накалялась. Не так много проповедников были уволены, но страх перед репрессиями был велик, и не только проповедники и пастыри почувствовали на себе гнев короля. Гедике и Бистер, редакторы Berlinische Monatsschrift, самого важного издания, пропагандирующего Просвещение в Германии и потому столь ненавистного Вёльне ру и его приближенным, вынуждены были в начале 1792 года перенести журнал за пределы Пруссии, в Йену[1418].

В феврале 1792 года Кант послал Бистеру статью под названием «Об изначальном зле в человеческой природе» и попросил его отправить статью в берлинское управление цензуры. Хотя этого и не требовалось, поскольку Monatsschrift теперь издавался в Саксонии, Кант писал, что не хотел бы создавать даже видимость попыток «выразить так называемые смелые мнения, намеренно избегая берлинской цензуры». Цензоры пропустили статью. Она вышла в апрельском номере. В июне Бистер получил от Канта еще одну статью, озаглавленную «О борьбе доброго принципа со злым за господство над человеком». Ее отвергли. Готлоб Фридрих Хильмер, отвечавший в бюро цензуры за вопросы морали, разрешил опубликовать первую статью, поскольку считал, что она написана для философов и не подходит для широких масс. Но второе сочинение было богословским, или по крайней мере ему так показалось. Поэтому он послал его своему коллеге Иоганну Тимофею Гермесу, и тот статью запретил[1419]. Бистер подал жалобу, но ее отклонили. Казалось, статья была обречена – по крайней мере покуда Кант упорно продолжал играть по правилам.