Наконец, это цивилизация, которая чувствует себя отличной от всякой другой. Упаси Боже в рамках идеологии этой цивилизации говорить о похожести, близости с жизнедеятельностью других народов. Это никак не проходит. Потому-то и покоится этот великий замок (в толстовским смысле) в сознании прежде всего русского человека (субъекта русской цивилизации) – Россия и Запад, мы и они, свое и чужое, родное и иное. Россия так и не преодолела этой оппозиции, не переболела ею, всякий раз считая тех, кто на стороне чужих, иных (Запада), если не врагами, то противниками, иномышленниками.

Эта дихотомия сознания русского человека давно стала его чуть ли не центральным ментальным качеством. Понимание себя, как народа, находящегося в ожидании с потенциально грядущим столкновением с иными этносами и культурами, сочеталось с ощущением некой правды жизни, недоступной «иным» людям и государствам.

В публицистической утрированности этой картины противолежания России и Мира (иного мира, не своего) есть много справедливого по одной только причине: повторение одного и того же сценария нельзя не увидеть в политических взглядах, идеях, расхожих домыслах и прошлой Руси (России), и сегодняшней, в историческом смысле, России (СССР), находящей уже в XXI веке.

* * *

И еще одно соображение, связанное с особенностями формирования России как протоцивилизации. В основе ее своеобразие по большому счету лежат три базовых элемента: один – природный, связанный с местом нахождения этноса, создателя данной цивилизации, и два – культурно-духовных. С первым понятно, об этом подробно рассуждала русская философия начала ХХ века: отсутствие видимых границ, безграничность пространств, разнообразие природного ландшафта, известная отстраненность от центров мировой цивилизации (как с Запада, так и с Востока), выработанное в связи с этим умение приспосабливаться к разнообразным природным обстоятельствам и решать возникающие жизненные проблемы собственными силами. На двух других остановимся поподробнее.

Русские формируют в процессе своего исторического и культурного развития свою собственную эпистемологическую систему22. Это по-своему решающий момент, так как он связан с выделением на базе речи, языкового объяснения действительности неких исходных формул познания и оценки реальности, объяснения и оценивания действительности.

Западноевропейская цивилизация имела в этом отношении замечательную предшественницу в виде древнегреческой цивилизации, которая при посредничестве римской культуры и латинского языка, так или иначе, но угнездилась в основах эпистемологии западного типа мышления. При этом обнаружились множественные потери, усвоение шло неточно, с изменением духа и сути того, что определили в античности древние греки, но база была, точка отсчета определилась. Она, правда, в дальнейшем подвергалась неоднократной «правке», пока с периода раннего Возрождения окончательно не вырулила на путь понимания традиции и связи с прошлым.