Единственно, что может служить причиной, это пребывание на КВЖД, но он ведь туда был командирован нашим правительством и работал только на пользу Советского Союза.
Арестовали его 25 апреля 1941 года, сидел под следствием 1,5 месяца, а осудили его за 7 минут, причем даже не дали ознакомиться с обвинительным актом. Эту поспешность можно отнести только за счет того, что началась война и разбирать тщательно дело не было времени.
Я уверена и готова дать какую угодно клятву в том, что мой муж совершенно не виновен перед нашей Советской страной.
Сейчас началось время мирного строительства, и мой муж, как специалист, может принести большую пользу на благо этого строительства.
Прошу только Вас, Михаил Иванович, помочь пересмотреть дело моего мужа и внести справедливость в решение.
26/I-1946 г. [подпись Кузнецова]
Документ 74. Заявление С.И. Кузнецова Н.М. Швернику (25.01.1947)
Документ 74. Заявление С.И. Кузнецова Н.М. Швернику (25.01.1947)
Председателю Верховного Совета Союза ССР
Швернику Н.М.
От з/к Кузнецова Степана Ивановича, год рождения 1889. Осужденного Военной коллегией Верховного суда Союза ССР по ст. 58-1а и 58–11 УК на 15 лет ИТЛ с поражением в правах на 5 лет и находящемуся ныне на 17-й лагпункте УВЛ МВД (Коми АССР).
Начало срока 25 апреля 1941 года.
Приговор Военной коллегии Верховного суда Союза ССР от 07.07-1941, года приговоривший меня к столь тяжелому и незаслуженному наказанию, был неоднократно обжалован мною, но, к сожалению, удовлетворительного ответа я так и не получил, но, твердо веря, что в Советской стране можно добиться правосудия, я беру на себя смелость обратиться непосредственно к Вам с просьбой о пересмотре моего дела.
Основания к такому пересмотру заключаются в следующем:
1. Несомненно, что приговор Военной коллегии был бы иным, если бы в процессе следствия и суда соблюдались элементарные требования у[головно]-п[роцессуального] кодекса. Между тем в действительности они были в корне нарушены, а именно:
а) и следствие и суд без всяких законных мотивов отказали мне в вызове свидетелей и даже отказали в очной ставке с человеком, гнусно оклеветавшим, – Рудным (бывший управ[ляющий] КВЖД);
б) обвинительное заключение мне было вручено не за 72 часа до заседания суда, а всего лишь за 12 часов до суда;
в) это вручение было чисто формальное, так как я не имел очков, не мог прочесть его. Понятно, что рассчитывать только на свою память, да еще в таком психологически-неуравновешенном состоянии, в котором находился я в указанный момент, было бы [более] чем опрометчиво, но ничего другого не оставалось делать;