Мы опросили наших друзей, людей того же круга, что обеспечили успех Шугарбушу. Их интерес к клубу такого рода подтолкнул нас к дальнейшим действиям. Было снято просторное помещение — бывшая фотостудия на 55-й Восточной улице, недалеко от реки. Пьер Скапула, отвечавший за интерьер, превратил клуб в элегантный охотничий домик, увешав стены головами зверей, холодным оружием и гобеленами. Комнат было две: первая, с длинной барной стойкой и танцполом в глубине, и вторая, с маленькими столиками и одним большим, справа от двери, во главе которого часто сидел я, как в свое время Джон Перона в «Эль Морокко». Из Шугарбуша мы привезли Оливье Коклена, отныне отвечавшего за меню и винную карту. Готовили у нас прекрасно, цены были невысокими и обслуживание продолжалось всю ночь.

Назвали мы новое заведение просто и изящно — Le Club.

Le Club не просто был невероятно успешен, он стал своего рода социальным явлением. Годовое членство в клубе стоило $5000 и было ограничено. Нас все время подталкивали к увеличению числа его членов. Казалось, все мечтали попасть в заветный список, куда было внесено немало любителей твиста из светского общества — от махараджи Джайпура (который выходил на танцпол в великолепных парчовых пиджаках Неру[232]) до герцога Бедфордского, от Джанни Аньелли до Рэя Старка, от Скитча Хендерсона до Николаса Биддла, от Дугласа Фэрбенкса-младшего до Роя Кона[233]. А еще греки: Ниархос, Онассис, Гуландрис, Кумантарос, Марчессини. Дамам без спутника — моделям, актрисам, девушкам из общества, большинство из которых состояли членами клуба, — мы всегда были рады.

Le Club вмещал 175 человек и вечно был полон. А на улице толпились папарацци, еще не попавшие внутрь гости и обычные зеваки, которые знали, что именно сюда приходят голливудские знаменитости, когда приезжают в Нью-Йорк (швейцар был строго проинструктирован нами не требовать от звезд подтверждения их членства, хотя это было против наших правил). Казалось, каждый вечер в клубе происходит встреча на высшем уровне, в которой участвуют сливки общества — светские персонажи, политики, люди искусства.

Я получил звание пожизненного президента (может быть, не самый громкий, но весьма лестный титул) и в этом качестве должен был обеспечивать постоянный приток красивых девушек в Le Club. Это было не слишком сложно: я полагался на экспромты и действовал как Пигмалион, открывая новых красоток — стюардесс, актрис, моделей; одевал их должным образом и приглашал в клуб. В то время все это еще носило вполне невинный характер. В конце 1960-х все изменится, придут наркотики, безудержное распутство, и такая атмосфера продержится более десяти лет.