2 декабря 1992 года президент фирмы Sanofi Жан-Франсуа Дехек встретился с Пьером Берже. «А если мы пойдем дальше 15 %? Если мы устроим настоящий деловой брак?» Они потратили «приблизительно месяц» на встречи и переговоры. В этот же день — годовщину коронации императора и битвы при Ватерлоо — Пьер Карден стал первым модельером, избранным в Академию художеств. Он признался Figaro, что ему «хотелось бы получить знак имени Ива Сен-Лорана».

3 января 1993 года, возвращаясь из Латче, от Франсуа Миттерана, где он праздновал Новый год, Пьер Берже собрал в офисе нескольких сотрудников, срывая на них свой гнев, потому как уже весь Париж знал название парфюма, запуск которого был запланирован на июнь: «Мне это надоело! С этой профессией покончено. В этой профессии нет морали. В конце концов, мне наплевать». Это правда, в Высокой моде началась новая эра. Например, Жан-Луи Шеррер был с комплиментами уволен без предупреждения владельцами бренда, потеряв в один миг право использовать свое имя. Кристиан Лакруа жаловался, что «продал» свое имя. Клод Монтана сделал всего лишь четыре коллекции в модном Доме Lanvin и был уволен с благодарностью. Говорили, что с тех пор он впал в черную депрессию. Итальянские методы прибыли во Францию: в журналах рекламодатели правили бал, навязывали рекламный бюджет, отодвигая редакционные статьи.

Звездами становились новые модели, у кого просили автограф в конце дефиле, кого фотографировали больше всех. Ее звали Клаудиа Шиффер (450 обложек журналов в период с 1988 по 1993 год), муза Карла Лагерфельда. Николь Дорье, глава примерочного салона у Сен-Лорана, утверждала: «Сочных блондинок он терпеть не может. У модели должна быть загадка. Если у манекенщицы нет своей истории, ничего не произойдет».

19 января 1993 года в подвальном этаже отеля «Георг V» состоялась пресс-конференция, где объявили, что холдинг с государственным капиталом Elf-Sanofi приобрел компанию Yves Saint Laurent. За два месяца до выборов в законодательные органы власти в финансовых кругах жестко комментировали эту новость: «Дельце Берже!» Акции Yves Saint Laurent значительно поднялись (32 % с середины декабря до середины января, в то время как биржа потеряла 2,96), что вызвало слухи об «инсайдерском нарушении». На следующий день, после официального объявления покупки, биржа наложила санкцию, снизив акции Elf-Sanofi на 10 %. Пресса схватилась за сенсацию: «Yves Saint Laurent — спекулянты с хорошим чутьем»[896].