Это была, если не первая, то последняя публичная похвала, которую, насколько помню, я слышал из уст Олега Михайловича.

«… А что вина всегда во мне, я догадался позже».

Приложения

Приложения

А. Об интеллигенции

А. Об интеллигенции

Когда кто-то, по мнению моей ящиковой сотрудницы Эдит, поступал или думал неправильно или не разделял ее мнение о книге, фильме, спектакле, она восклицала «Колхозники!» В поколении ее родителей в похожих случаях произносили: «Мещане!». Интеллигенция еще в XIX веке ощущала себя теми, кто заботится о том, чтобы человечество выжило как вид, противопоставляя себя тем, кто заботится о том, чтобы выжить самому. Этих последних обычно называли «мещане» и относились к ним с презрением, особенно поэты.

Антитезой к слову «интеллигентный» в современном языковом сознании будет не столько «невежда», сколько «невежа», а к слову «интеллигент» — не «мещанин», а «хам» [Гасп].

На самом деле осуждением чужого мнения в такой форме Эдит сама вычеркивала себя не только из круга интеллигентных людей, но и из интеллигенции вообще. Ведь колхозники и мещане (которые, между прочим, кормят интеллигенцию) являются теми людьми, заботу о благе которых интеллигенция берет на себя. Эдит, несмотря на происхождение, оставалась «образованщиной» и соответствовала, по мнению нескольких моих референтов, антитезе к слову «интеллигент».

Интеллигенция, по-видимому, понятие уходящее. Тем интереснее про нее вспомнить.

Зав. сектором российской элиты Института социологии Ольга Крыштановская еще в 2011 г. на основании мониторинга и опросов полагала, что российская интеллигенция как класс (по-сталински — прослойка) исчезает. Она замещается средним классом, в который и стремится вся интеллигенция. Те, которые туда попасть не могут, остаются постсоветской интеллигенцией.

Так как ни одного приемлемого, на мой взгляд, определения интеллигенции не существует, придется обратиться к античности.

Слово Intelligentia латинского происхождения и обозначало способность к пониманию, «разумность». Оно меняло оттенки, но смысл оставался тем же. Никогда оно не обозначало группу людей, даже разумных. Попало оно в Россию через Польшу и обратно вернулось туда, а потом и в Западную Европу уже в русском (другом) значении и стало писаться для отличия от первого значения по другому: «intelligentsia».

На Западе с течением времени слово интеллигенция заместилось однокоренным словом интеллектуалы. Кажется очевидным, что человек с признаками интеллигентности является интеллигентом. Но в России на интеллигентов стали навешивать дополнительные признаки (свойства) и понятие интеллигентов в России и интеллектуалов на Западе разошлись. Если сначала так называли людей понимающих, разумных, образованных (чтобы получить образование, нужно было обладать повышенным интеллектом), то потом требования стали расширяться. Произошло это в 60-е годы XIX века, когда в интеллигенцию пошли разночинцы.