Мы с мамой вернулись в Киев, но она тревожилась об Ольге, которая, проводив Васю 11 мая в Киев, жила в это время у подруги в Москве.

19 августа мама приехала к Оле и увезла ее к своей институтской подруге Клаве. Клава жила в Калинине (Твери). Там и родилась Юля.

Оля не давала маме выполнять тяжелую работу, но мама все равно превышала свои возможности и переутомлялась.

В 1988 году у мамы диагностировали лимфогранулематоз. Опытный врач, после всех анализов и обследований сказал: ну, в таком возрасте эта болезнь развивается медленно, при таком состоянии организма и при соответствующем лечении вы можете рассчитывать еще лет на пятнадцать.

По современным воззрениям, эта болезнь опасна и в самом молодом возрасте и в старости.

Но врач исходил из своего опыта, в котором отсутствовало знание о влиянии радиации на лимфогранулематоз. Все данные о статистике заболеваний после Чернобыля были засекречены, а нередко и фальсифицированы. Известно было только о гигантском всплеске рака щитовидной железы.

Другое дело, что конкретный случай с мамой мог развиваться по собственному сценарию, не связанному со статистикой без радиации. Но все — таки радиация, по — видимому, сыграла решающую роль.

Мы могли наблюдать только отдельные случаи. Резко сократились сроки жизни пациентов после операций, связанных с трепанацией черепа. В клинике у Шалимова с небольшим интервалом сделали операции известному дирижеру Стефану Турчаку и нашему сотруднику Феликсу Солянику. Обычный срок жизни в сложных случаях — год — два. Оба умерли через полгода.

Сначала была терапия. Мама слабела. Однажды весной 1988 года она пришла к нам на Михайловский переулок. Квартира была на четвертом этаже, как и ее квартира на Печерском спуске, но потолки были выше и лестница круче. Мама села отдохнуть в кухне, более — менее приведенной в порядок — в квартире длился ремонт. Посмотрев квартиру, мама порадовалась за нас, а потом с грустью сказала, что хотела бы помочь с приведением ее в порядок, но уже не может.

Терапия не помогала. Маму поместили в больницу на улице Стрелецкой. Началось облучение и химиотерапия. После процедур маму выписывали из больницы, и она приходила в себя дома, были временные улучшения.

В 1989 году после неожиданно шумного празднования моего 50-летия на работе, пришлось устраивать дома банкет для сотрудников. Семейный круг с друзьями был значительно скромнее. Не помню, была ли на нем мама.

31 мая я отвез утром маме специально заказанную икебану с 75 гвоздиками. Мама чуть ли не в последний раз порадовалась. Ее 75-летие отмечали мы очень скромно.