Весной 1807 года в Алуште появился светлоглазый и подвижный человек. У него был особый, решительный излом бровей и губ. Вихор над крутым лбом усиливал впечатление решительности и упорства. Молчаливый и застенчивый, он отнюдь не являлся разочарованным мечтателем, какие были в моде среди молодежи высшего круга. Да он и не принадлежал к этому кругу.

Христиан Стевен, таково было его имя, родился в Финляндии, учился в Петербурге и служил на юге России. Он был врач по образованию, агроном по роду деятельности и ботаник по призванию. Ботанике он отдавал всё свободное время, которого было у него мало, потому что он занимал должность помощника инспектора сельского хозяйства юга России. По своему положению и чину он мог рассчитывать на прием в «хороших домах» губернии. Крымские помещики-новоселы желали видеть Стевена и требовали его советов. Стевен от визитов отказывался, советы подавать избегал, однако в нескольких садах сделал собственноручно прививки, каким-то новым, ему только известным способом.

Стевен любил одинокие прогулки. Видели, как взбирался он по осыпям Демерджи и часами бродил по лесу, разглядывая листья, стебли, подкапывая корни маленькой острой лопаткой, которую всегда имел при себе.

Этот странный человек потребовал себе лошадей и проводников для путешествия на запад к Ялте и Севастополю, предупреждая, что станет подолгу задерживаться в пути и попутчиков иметь не хотел бы.

В то время горная тропа вдоль южного берега была извилиста и узка до того, что опытные лошадки едва по ней пробирались, а путники неизменно испытывали страх, путешествуя «через стремнины, ущелья и пропасти». Но Стевен сел на маленькую свою лошадку и пустился в путь с видом человека привычного и действительно во всю дорогу ни разу не выказал страху и даже удивления. Красота и разнообразие полуденного берега, может быть, и заставили трепетать сердце этого северянина, но прежде всего они убеждали его в полезности предпринятого путешествия.

Вначале лошади шли берегом так близко к воде, что, казалось, волны вот-вот достигнут путников. В глубине долины долго еще был виден Чатырдаг. Затем голые береговые утесы Кастеля загородили широкую перспективу. Здесь, близ Биюк-Ламбата, Стевен впервые увидел сложные сланцевые складки, которые свидетельствовали о движении моря. Лошади поднимались вверх и тут же спускались на дно пропастей, с трудом пробираясь среди каменного хаоса. Известняки и диориты громадными глыбами преграждали дорогу.

В расселинах скал торчали пучки серой узорчатой травы, подобной молочаю, белая резуха и камнеломка. Стебли трав этих были очень крепки. Стевен с удивлением видел, что узкие каменные долинки увлажнены родниковой водой, и там, где она протекает, буйно растут кустарники и деревца низкорослого дуба и бересклета. Стевен нашел здесь прекрасные образцы лютиков и осоки. Серый, весь в трещинах и бурых подпалинах, мыс Плака, выдвинутый в море, при объезде казался бесконечным.