3 февраля из Наркомпроса в ГАХН отправляется выразительный документ, сообщающий о радикальной смене концепции того, чем именно должна заниматься Академия.

«Главискусство в связи с передвижением государственного внимания, руководства и помощи на самодеятельное искусство, включило в круг своего рассмотрения следующие проблемы:

1. Проблема переработки старого культурно-художественного наследства.

2. Проблема профессионализации художественной самодеятельности. <…>

4. Проблема взаимодействия городской и деревенской самодеятельности при гегемонии пролетарской культуры.

5. Проблема изучения вкусов и запросов современного рабочего и крестьянского зрителя <…>

6. Проблема кадров – руководителей самодеятельной работы города и деревни.

Главискусство просит Вас сообщить, прорабатываются ли Вашим учреждением эти проблемы, и прислать в массовый сектор Главискусства все имеющиеся у Вас по этому вопросу планы и предложения»[1079].

Нельзя не заметить, что «вкусы и запросы» как рабочего, так и крестьянского зрителя изучались и раньше. Другое дело, что, видимо, наблюдения и выводы ученых не удовлетворили власти[1080].

То и дело появляются указания на необходимость «поддерживать дисциплину», всячески приветствуются формы коллективной работы, спускаются и задания «сверху». Контакты с зарубежными специалистами более не представляются естественными и необходимыми – иностранного коллегу уже нельзя избрать Почетным членом. Если в 1925 году П. С. Коган писал: «Дыханием нашего времени овеяна и научная, и государственно-общественная работа Академии», гордился успехами художественно-промышленных выставок в Венеции и Париже и тем, что в целом «связь с Западом <…> постоянно растет и крепнет»[1081], то спустя всего-то три-четыре года связь с Западом превращается в характеристику компрометирующую.

Вполне оценив конъюнктуру, на тонущий корабль Академии нападают со всех сторон.

Дирекции ГАХН предъявляется требование передать помещение, занимаемое Академией по ул. Кропоткинской, д. 32, – Трудовой школе ХОНО № 34 (ХОНО – Хамовнический отдел народного образования). Помещение так просто не отдадут, тяжба растянется на несколько месяцев. Здание ГАХН фактически захвачено школой уже в августе 1929 года. Но передавались помещения частями, пытались отстоять хоть крыло здания, хоть флигель… 11 января 1930 года озабоченный положением вещей управделами Академии Шмыгов направляет докладную записку в Президиум: «Управление 34‐й трудшколы „хозяйничает“ в помещении Академии» – перестраивает помещения, ломает стены, разгораживает комнаты, «поведение школы и ХОНО чрезвычайно агрессивно»[1082]. Между тем здание на Кропоткинской все еще состоит на балансе Академии и материальную ответственность за все происходящее несет она.