Бродский, Волков, Гуревич, Марков, Сахновский, Филиппов, Эйхенгольц в начале января 1930 года остаются действительными членами Теасекции. Среди рядовых научных сотрудников уцелели Якобсон и Мориц. Филиппов после смещения с должности заведующего возглавит НПЧ (Научно-показательную часть).

Встречающийся в эти месяцы разнобой в датах, когда уволенного увольняют снова – и другим числом, по-видимому, связан как с общей нервозностью, так и с резко возросшим количеством порой противоречащих друг другу указаний, множеством директивных бумаг (и, конечно, определенными надеждами на возвращение в штат сокращенных сотрудников). Кроме того, заседания проходят в разные дни, решения фиксируются в различных единицах хранения (протоколах заседаний «большого» Президиума ГАХН – и Президиума Теасекции) и документы дублируются.

9 января на заседании Президиума Теасекции (председатель – Бродский, ученый секретарь – Якобсон; присутствовали: Новиков, Волков, Сахновский, Гуревич, Игнатов, Шпет, Морозов, Филиппов) слушали: заявление Л. Г. Шпет[1058]. Постановили: «признать необходимым ввести Л. Г. Шпет в комиссию по организации Кабинета театроведения. <…> Утвердить следующий состав комиссии: председатель Л. Я. Гуревич, члены – С. С. Игнатов, П. М. Якобсон, Л. Г. Шпет».

Слушали и заявление Гуревич о необходимости «ускорения выписки книг по театроведению (по строительству театральных зданий)». Решили «просить библиотеку ГАХН ввиду крайней нужды Театральной секции в означенных книгах – ускорить их выписку».

Пунктом четвертым постановили отметить 20-летие со дня смерти В. Ф. Комиссаржевской: провести вечер, выпустить брошюру, осветить деятельность Комиссаржевской как актрисы «определенной школы и методов работы». Отвечает за все Сахновский.

Наконец, обсуждали «характер написания книги „История театральной Москвы“ в связи с историей города»[1059].

Через несколько дней, в январе 1930 года, принимается новый, третий Устав Академии, об этом сообщает протокол № 344 от 14 января 1930 года[1060]. Появление нового Устава – сигнал о том, что в целом уничтожение прежней ГАХН завершено. В соответствии с ним перед Академией ставятся иные задачи, кардинальным образом меняется ее структура, заново утверждаются штаты, ставки, придирчиво пересматривается состав сотрудников.

Главное и самое существенное: уже нет разрядов, Философского, Социологического и Физико-психологического. (Замечу, что это – первый советский запрет социологии как науки, конкурирующей с диалектическим и историческим материализмом в его предельно вульгаризированных изводах. Смысловое наполнение термина «социологический» менялось: сначала это было синонимом «марксистского метода». Но как только социологичность какого-либо исследования проявлялась в неприемлемых для власти наблюдениях и формулировках – она превращалась в запретную методологию.) Тем самым первоначальный замысел Академии как содружества наук разрушен. Теперь структура ГАХН сводится к перечню отдельных секций, изучающих виды искусств; отделов, занятых исследованиями какого-либо конкретного искусства, а также лабораторий, научно-вспомогательных отделов и пр. Создаются «кабинеты специального назначения», в которые могут привлекаться люди, не входящие в штат ГАХН.