14 июня 1930 года проходит последний перед разгоном отчет Теасекции о работе[1135], ставший заключительным актом драмы. Присутствуют Коган, Бродский, Волков, Гуревич, Филиппов, Амаглобели, Львов, Маца, Павлов, Пельше, Челяпов. Произносит доклад Морозов (в его основе – текст Волкова, которым Теасекция отчитывалась месяц назад на Президиуме). В прениях выступают все присутствующие сотрудники Театральной секции. К счастью современного исследователя, многостраничная стенограмма заседания сохранена.

Обсуждение начинается с вопросов о работе Комиссии по строительству театральных зданий.

Пельше упрекает театроведов: «Строятся новые клубы и театры, и в результате оказывается, что 25–30 % площади использовано неправильно – не видно сцены, и т. д. Тратятся десятки миллионов на возведение новых театров, клубов и домов культуры, а ГАХН, который имеет специальную секцию, только говорит, что в этом отношении много сделано. Надо показать, что именно сделано».

Морозов отвечает: «Что делала строительная секция? Она ничего не делала. Был разработан только проект. Нужно было ассигновать средства, нужно было выехать на места, сделать фотографические снимки, собрать проекты строящихся театров, а также предполагающихся к постройке, критически их осветить, отметив недостатки. Эти работы нужно было организовать, что было проделано много раз, и наметить минимальные средства, которые требуются. Была сделана примерная смета по предложению Главискусства, где были намечены определенные лица, и определенная сумма из этих денег была обусловлена согласием заинтересованных учреждений.

Этот порядок у нас обсуждался, и я лично считал, что никаких штатов и служебных лиц не нужно утверждать, а просто приступить к работе, и работу оплачивать сдельно. Дальше будет видно – если нужен отдел, мы его заведем, если нужен штат, мы его заведем. Но сейчас не стоит создавать аппарат дорогостоящий и пока бездействующий.

Когда мы этот вопрос провели через Главискусство, то там решили этот вопрос поручить нам. И мы должны были это организовывать. Как раз в этот момент мы лишились главного организатора. <…>

По всей Москве первый, кто поставил вопрос о целесообразной трате средств, это была Театральная секция. Мы первые пришли с этим в Госплан, и он за это ухватился. В Главискусство пришли, и нас приветствовали, в ВЦСПС нас встретили с распростертыми объятиями. Вы спрашиваете – почему же ничего не сделали? Товарищ Пельше, у нас обрубили руки.

У Академии нет денег, она может получить эти деньги от других органов, а другие органы могут дать эти деньги только тогда, когда при деле стоит лицо, которому они доверяют».