Обсуждение завершится лишь 19 июня.

13 июня в ГАХН поступает бумага из Сектора науки Наркомпроса. Требуют «немедленно приступить» к проработке плана на 1930/31 год. Причем «этой проработке необходимо придать широкий общественный характер, превратив ее в просмотр всей работы Института, с привлечением заинтересованных общественных организаций» (курсив мой. – В. Г.). По всей видимости, план, представленный ранее, руководство ни в какой мере не удовлетворил. Директивная бумага продолжает: «Сосредоточиться на тех вопросах, которые могут представить важность для социалистического строительства»; превратить Институт «в очаг марксистской науки и изжить все остатки идеалистического и немарксистского подхода к вопросам»; «предусмотреть способы широкого привлечения советской общественности к работам Института». Необходимо также, полагает Сектор науки, «предусмотреть прикрепление Института к заводу, если это еще не проведено. Рабочих с этого завода необходимо привлекать к работе общественного политсовета». Кроме того, следует «обратить внимание на подготовку аспирантов, выдвигая и всячески поддерживая кадры из рабочих»[1132]. Срок – до 15 июля сего года.

И в тот же день, накануне отчета Теасекции (можно предположить, что Морозов бился за своих коллег до последнего), из ее руководства убирают Филиппова и Волкова. Оба пишут заявления с просьбой освободить их от должностных обязанностей: Филиппов перестает быть заместителем заведующего Теасекцией, Волков – ее ученым секретарем. За несколько дней до этого Волков направляет письмо Амаглобели: «Настоящим прошу поставить вопрос об освобождении меня от обязанностей Ученого секретаря. В виду того, что в ближайшее время должна происходить чистка Театральной секции, я, разумеется, готов сохранить свои полномочия на все время чистки, дабы <…> не ставить секцию в затруднительное положение и <…> не желая ни в коей мере уклониться от общественной критики своей работы»[1133]. Морозов, комментируя события, сообщает о подоплеке: хотя ему очень не хочется их отпускать, но «комфракция пришла к выводу, что нужно какое-то изменение в руководстве, чтоб оно приняло более твердый и определенный характер»[1134].

Несмотря на то что комфракция – новое и непроизводственное образование в составе ГАХН, не могущее претендовать на научную компетентность, – ее голос оказывается решающим. Комфракция предлагает и новый состав Президиума Теасекции: заведующий – Морозов, его заместитель – Бродский, ученый секретарь – Зивельчинская. Амаглобели становится членом Президиума. Кстати, подсекции теперь именуются «бригадами».