Позже, когда слово возьмет Волков, он скажет о еще одной важной черте работы прежней Комиссии: «Эта Комиссия, которую энергично организовывал Сахновский, привлекла большое внимание Госплана, <ЦК> профсоюза, РАБИСа. Но самое существенное не то, что она привлекла к себе внимание этих учреждений, а то, что она привлекла к себе внимание непосредственных театральных работников. И мы, присутствуя на этих заседаниях, видели на них почти большинство московских режиссеров, начиная с Любимова-Ланского и кончая Мейерхольдом, и большое количество людей, работающих в практике строительства театральных зданий».

Из речей, зафиксированных в листах стенограммы, видно, что за проблемы возникли в последний год у исследователей Театральной секции, что им удалось сделать, чем ученые горды – и с чем не могут справиться из‐за изменившихся кардинальным образом обстоятельств. Переданы и прямота высказываний, и попытки (впрочем, тщетные) компромисса. Бесспорна отвага, с которой выступающие пытаются отстоять принципы и задачи прежней Академии.

Морозов рассказывает о сложившейся ситуации в секции. В ней сосуществуют две группы: старые профессионалы и новые сотрудники, которых спустили для кадрового идеологического укрепления. «Моя задача была пополнить секцию новыми работниками. Мне на это средств не отпустили <…> Теперь вес был дан другим секциям. <…> Моя линия заключалась в том, чтобы новых работников примирить со старыми. <…> Мы, старые работники, спелись, привыкли друг друга уважать, а с другой стороны, новые работники <…> как Павлов, с некоторым наскоком шкиперов дальнего плавания, легко разрешают все вопросы». Но хотя прежде эти две группы говорили на разных языках и не понимали друг друга, «теперь есть сдвиг в сторону марксизма» именно у тех сотрудников, которые были предельно далеки от нового метода.

Правда, докладчик с горечью констатирует: «Самая живая часть у нас отмерла»[1136].

Из доклада Морозова выясняется, что ставки сокращены наполовину и людям приходится служить где-то еще, притом что научные планы остались прежними.

Еще недавно по праву считавшаяся одной из самых сильных секций Академии, теперь, с переменой дирекции, Теасекция видится новым членам Президиума мировоззренчески неустойчивой, ее достижения – сомнительными. Сотрудникам ее свойственно «примиренчество», они излишне и предосудительно «аристократичны».

Маца, в высшей степени критично оценивший состояние дел в Теасекции, упрекает ее сотрудников в отсутствии интереса к рабочим театрам, говоря, что «театральный тон <…> отличается слишком большим вниманием к академическим театрам за счет, что называется, самодеятельного театра и других. Последний год это внимание несколько уменьшено к академическим театрам, но все же, если вы посмотрите на перечень делавшихся докладов, то вы невольно спросите – а где же наши рабочие клубы, в которых занимаются театральные кружки, какую помощь этому движению оказала Театральная секция? Судя по отчету, нужно сказать, что никакой помощи она не оказала». Челяпов, продолжая упреки, говорит о пренебрежении Теасекции к деревенскому театру и чрезмерном «аристократизме» ее сотрудников.