Юлия Гавриловна сообщила о новом адресе: Бружесам, в довершение всех бед, пришлось перебраться из большой квартиры в просторную, но коммунальную комнату в Подсосенском переулке. О жене она не писала, на просьбу о ее адресе не отзывалась. Для нее он – главный виновник несчастья с дочерью. В черновике письма Андреев пытался найти слова не для оправданий, пытался хоть что-то узнать о жене:
«Если Вы будете писать мне, не откажите в любезности сообщить…
Мне очень хотелось бы знать, у Вас ли находятся картины моей жены, в частности, проект декораций к “Гамлету”, и появилась ли за последние годы хоть одна новая.
Мысли о ней, [любовь], над которой совершенно бессильна и разлука, и что бы то ни было, заставляет жить».
Он писал о том, о чем не раз думал: «Но если когда-нибудь дело повернулось бы таким образом, что она смогла бы и захотела бы устроить свою личную жизнь без меня, – я принял бы это как заслуженное наказание за то, что не сумел сберечь ее. Если же при этом жизнь послала бы ей хоть относительное счастье – отблеском этого счастья был бы счастлив и я». Эта фраза вычеркнута.
И сам он пропал для оставшихся на свободе. Запись 82-летней Малахиевой-Мирович в сентябре 1951-го: «Как всегда, когда разжалобишься по поводу своего “все не то, и все не так”, встают в душе образы Ирис или Тани, Даниила – если он жив. И других. И тех, имена их “Ты же, Господи, веси”».
5. Бабочка и поэт
5. Бабочка и поэт
Трех незаурядных узников судьба свела вместе в 45-й камере третьего корпуса, получившей наименование «академической». Разных по взглядам, темпераменту, профессии, их объединила, сделала друзьями и соавторами талантливость. «Дольше всего Василий Васильевич, вероятно, пробыл вместе с Львом Львовичем Раковым и Даниилом Леонидовичем Андреевым»516, – сообщает жена Парина.
Ракова привезли в тюрьму 9 ноября 1950-го. Сидел Раков не первый раз, в ноябре 1938-го его арестовали по обвинению в «терроризме», и он год пробыл в Крестах, в одиночке, доведенный до попытки самоубийства. Но после смены Ежова Берией Ракова выпустили, и даже карьера его продолжилась. Некогда он близко общался с Михаилом Кузминым, писал стихи, но главной его специальностью стала история. Раков работал в Эрмитаже, преподавал в Ленинградском университете. Записавшись в 1941-м добровольцем в народное ополчение, был определен лектором политотдела. В 1943-м участвовал в боях по прорыву блокады. Тогда же создал выставку «Героическая оборона Ленинграда» и до 1947 года занимался преобразованием выставки в музей. К концу войны получил звание майора и два ордена, после войны – подполковника. В 1947-м – назначен директором Публичной библиотеки. В 1950-м, за две недели до ареста, женился. Арестованный 20 апреля, 31 октября получил приговор Военной коллегии Верховного суда СССР – 25 лет тюрьмы и пять лет поражения в правах.