Несомненным отзвуком пережитой драмы навеяны слова Чернышевского (их приводит в своей книге Н. М. Чернышевская) в сцене признания Веры Павловны Лопухову из романа «Что делать?» «О, как жаль, что немногие, очень немногие мужья могут знать это чувство, – пишет Чернышевский по поводу признания Веры Павловны Лопухову в любви к Кирсанову. – Это великая заслуга в муже; эта великая награда покупается только высоким нравственным достоинством; и кто заслужил ее, тот вправе считать себя человеком безукоризненного благородства, тот смело может надеяться, что совесть его чиста и всегда будет чиста, что мужество никогда ни в чем не изменит ему, что во всех испытаниях, всяких, каких бы то ни было, он останется спокоен и тверд, что судьба почти не властна над миром его души, что с той поры, как он заслужил эту великую честь, до последней минуты жизни, каким бы ударам ни подвергался он, он будет счастлив сознанием своего человеческого достоинства».[1137] Никогда в будущем Чернышевский не упрекнет Ольгу Сократовну, любовь его приобретет новые качества, получившие впоследствии редкую силу выражения. «Озарена тобою жизнь моя», – напишет он ей из Сибири.

Рассказывая о семейной жизни Лессинга, Чернышевский особо подчеркивает существовавшее между супругами «полное уважение и доверие друг к другу». Когда он пишет, что Лессинг слушал только советы своей избранницы, «потому что она совершенно понимала его характер и одна из всех его друзей смотрела на вещи теми же самыми глазами, как и он, но обладала бо́льшим житейским благоразумием, нежели он» (IV, 183), то в этих словах как бы фиксирует свой жизненный опыт человека, полностью доверившегося хозяйственной распорядительности своей жены. Состояние Лессинга, тяжело перенесшего смерть жены от родов, хорошо знакомо и Чернышевскому, познавшему переходы «от радости к отчаянию, от отчаяния к надежде» (IV, 192), – стоит только перечитать его письмо к Некрасову от 7 февраля 1857 г., в котором сообщалось о переживаниях за жизнь жены в связи с рождением сына Виктора (родился 20 января; первый сын Чернышевских Александр родился в 1854 г.). «Вы, может быть, помните, – писал здесь Чернышевский, – что я свою жену люблю, – помните, может быть, что первые роды были очень трудны, сопровождались разлитием молока и т. п. Доктора говорили, что это может повториться при вторых родах и иметь следствием смерть. Поэтому я и располагался удовольствоваться одним потомком, – но как-то по грехам нашим – против моей воли, оказалось, что у нас готовится еще дитя. – Вы вообразите, какими сомнениями за счастливый конец глупого дела я мучился – последний месяц, когда я несколько сохранял спокойствие, был сентябрь, – а с октября черт знает, какое унылое ожидание спутывало у меня в голове все мысли, – так прошло около четырех месяцев – писал, что мог, но мало, верите, двух слов не мог склеить по целым неделям, – раза два даже напивался пьян, что уж вовсе не в моих привычках. Только вот в последние дни, когда все кончилось хорошо и жена уже ходит, стал я похож на человека. А то было скверно и в голове и на душе. Хорошо, что эта глупая история кончилась» (XIV, 336). Цитированные отрывки из «Лессинга», имеющие, по нашему предположению, автобиографический отблеск, представляют собою отнюдь не простой перевод из зарубежных работ о писателе, компиляцией сведений из которых Чернышевский широко пользовался при создании своего труда, – эти слова и фразы являются собственным его комментарием, опирающимся на лично пережитое.