Еще раньше, в 1912 году, палата представителей приняла решение провести расследование деятельности «Монетарного треста», что напрямую указывало на «Дж. П. Морган и К°». И снова Морган стал главной целью кампании (как и в 1896 году). На съезде демократов Уильям Дженнингс Брайан провел резолюцию против «номинации любого кандидата в президенты, который является представителем или чем-либо обязан Дж. Пирпонту Моргану, Томасу Ф. Райану, Огасту Белмонту либо кому-то еще из жаждущих привилегий или ищущих благосклонности представителей этого класса» (после чего один из делегатов назвал Брайана человеком, стоящим у всех на пути, «хапающим деньги, ищущим привилегий и рвущимся к должностям»). Расследование дела «Монетарного треста» и его последствия окончательно определили формы и границы корпоративного регулирования, перестройки и финансового контроля.

Глава 33. Расследование дела «Монетарного треста»

Глава 33. Расследование дела «Монетарного треста»

Перед троном между двумя солдатами стоял Валет в цепях. Возле Короля вертелся Белый кролик — в одной руке он держал трубку, а в другой — длинный пергаментный свиток.

— Вызвать первого свидетеля, — приказал Король.

Расследование комитетом Пужоу дела «Монетарного треста» проводилось под руководством Сэмюела Антермайера. Хотя им и не удалось доказать существование монетарного треста, выявилась огромная концентрация ведомственного контроля за финансовыми ресурсами, деньгами и кредитами[16]. Этот контроль осуществлялся посредством владения акциями, взаимосвязанных директоратов, финансового контроля за корпорациями и системы общности интересов. Дж. Пирпонт Морган, Джордж Ф. Бейкер и Джеймс Стилман (который к тому времени практически отошел от дел и не свидетельствовал по делу) были основными действующими лицами процесса централизации финансов и промышленности. Однако эти финансисты, негодуя, отбросили прочь свои короны и отрицали свою принадлежность к этой власти. Свидетельствуя по вопросу о контроле за Первым национальным банком со стороны его самого, Дж. П. Моргана и других заинтересованных лиц, Бейкер сказал:

Бейкер. По поводу данного контроля никогда не было никаких споров.

Антермайер. По поводу вашего контроля?

Бейкер. Как моего, так и любого другого.

Антермайер. Значит, никто не оспаривал ваш контроль?

Бейкер. Нет, сэр. И я сам никогда не оспаривал контроль кого-либо другого… Мы очень дружная семья, я рад это признать, и у нас не бывает никаких споров.

Семья действительно была дружной. Контроль осуществляли Бейкер и Морган. Они никогда не ссорились, а Бейкер был чем-то вроде отца Джозефа для Ришелье — Моргана. Неоднократно и почти наивно семидесятитрехлетний свидетель отрицал свою собственную власть.