Создав в первой половине ноября 1941 года две ударные группировки, фашистское командование 15–16 ноября бросило их в наступление, намереваясь обойти Москву с севера через Клин – Солнечногорск и с юга через Тулу – Каширу. Советское командование использовало выигранное время для дальнейшего усиления войск западного направления и укрепления оборонительных рубежей. Вновь на подмосковных полях развернулось кровопролитное сражение, и вновь гитлеровцам не удалось добиться решающего успеха. Фронт советских войск выгибался дугой, трещал, но держался.

Ситуация все же оставалась крайне напряженной. Командующий Западным фронтом вспоминал, как в тревожный момент ему позвонил Сталин:

– Вы уверены, что мы удержим Москву? Я спрашиваю нас это с болью в душе. Говорите честно, как коммунист.

– Москву, безусловно, удержим, – отвечал Жуков. – Но нужно еще не менее двух армий и хотя бы двести танков.

– Это неплохо, что у вас такая уверенность, – Верховный Главнокомандующий теперь был еще спокойнее. – Договоритесь с Генштабом, куда сосредоточить две резервные армии. В конце ноября они будут готовы. Но танков пока мы вам дать не можем…

А рубежи эти были так близки от столицы! Станция Крюково – в сорока километрах от Ленинградского вокзала Москвы. До нее докатился вал гитлеровских танков в ноябре 1941 года, докатился, чтобы разбиться о стойкость советских солдат и застыть грудами железного лома. В Крюкове и возле него на протяжении двух недель кипели яростные бои. Здесь же был командный пункт знаменитой 16-й армии К. К. Рокоссовского.

…Вдруг позвонил Верховный Главнокомандующий. Рокоссовский приготовился к худшему: его войска вновь вынуждены были отступить – незначительно, но все же отступили…

– Генерал-лейтенант Рокоссовский слушает, – начал он разговор.

Послышался спокойный, ровный голос Сталина:

– Доложите, пожалуйста, какова обстановка на Истринском рубеже?

Командарм, стараясь, чтобы доклад был и кратким, и исчерпывающе полным, стал докладывать, что хотя войска и отступили, но он намерен предпринять контратаки.

Сталин прервал его:

– О ваших мероприятиях говорить не надо. – И по тону Рокоссовский почувствовал, что Сталин хочет подчеркнуть свое доверие, что он звонит не с целью сделать выговор. – Вам тяжело?

– Да, товарищ Сталин, очень тяжело. Очень…

Сталин немного помолчал:

– Я понимаю. Прошу вас продержаться еще некоторое время, мы вам поможем…

На этом разговор закончился. В ту пору внимание Сталина значило очень много для людей, которым оно уделялось. К тому же на следующее утро в 16-ю армию поступила обещанная помощь: полк «катюш», два полка противотанковой артиллерии, четыре роты солдат с ПТР, три батальона танков.