Героические защитники Москвы сделали свое дело. Подвижные танковые группировки противника на флангах Западного фронта были истощены, обескровлены и оказались вынужденными остановиться в двух выступах, глубоко вдавшихся в расположение советских войск.

30 ноября Военный совет Западного фронта прислал в Генштаб план контрнаступления.

Поздно вечером 4 декабря Сталин позвонил командующему Западным фронтом:

– Чем надо еще помочь фронту, кроме того, что уже выделено?

Жукову следовало бы просить многого, но он знал: возможности ограничены даже и у Ставки:

– Крайне необходимо получить поддержку авиации Резерва Верховного Главнокомандования. Кроме того, танков мало, без них невозможно будет быстро развивать наступление. Еще бы сотни две танков…

– Танков нет, дать не можем, – отвечал Сталин. – Авиация будет, сейчас позвоню в Генштаб…

Начавшееся 5–6 декабря контрнаступление оказалось неожиданным для фашистского командования: оно так много раз объявляло Красную Армию уничтоженной, что само уверовало в это, а их агентурная разведка в советском тылу была, повторим, уничтожена. Инициатива в грандиозном сражении перешла теперь к советским войскам, и они день ото дня развивали успех. С 6 по 10 декабря было освобождено свыше 400 населенных пунктов. 13 декабря Советское информационное бюро опубликовало сообщение о поражении ударных группировок фашистских войск под Москвой.

Наше контрнаступление продолжалось. Уверенность ГКО и Ставки в своих силах была настолько велика, что 15 декабря, всего через 10 дней после начала контрнаступления, было решено возвратить в Москву аппарат ЦК и некоторые государственные учреждения.

Более того, Советское правительство считало возможным принимать в столице высоких иностранных гостей, и даже тогда, когда положение на фронте было далеко еще не ясным.

3 – 4 декабря 1941 года в Москве состоялись советско– польские переговоры, в которых, с одной стороны, участвовали И. В. Сталин и В. М. Молотов, а с другой – премьер-министр польского эмигрантского правительства в Лондоне В. Сикорский и посол Польши в СССР С. Кот. Переговоры эти были чрезвычайно сложным делом.

Генерал Сикорский ехал в Москву настроенным весьма скептически. Но встреча, оказанная польской делегации здесь, и беседы со Сталиным до некоторой степени изменили положение. Советское правительство явно желало договориться с польскими деятелями, видело в них равноправных партнеров и хотело вести с ними переговоры без посредничества западных держав. Тем не менее Дискуссия была острой и точки зрения не совпадали, особенно когда речь заходила о восточных границах Польши: реакционные эмигрантские политики по-прежнему претендовали на наши исконные украинские и белорусские земли.