– Ведь сейчас Гитлер все еще стоит под Москвой и до Берлина далеко…

Ответ был неожиданно уверенным:

– Ничего, русские уже были два раза в Берлине, будут и в третий раз…

Со второго заседания обе стороны ушли в плохом настроении.

Не принесло ничего нового и третье заседание – 18 декабря. Поскольку стало ясно, что соглашение сторон в Москве не может состояться и в то же время не имело смысла обнаруживать разногласия перед Гитлером и Муссолини, решили в коммюнике о переговорах подчеркнуть взаимную готовность обоих правительств вести войну до победного конца.

Теперь высокому гостю с берегов Альбиона представилась возможность увидеть зрелище, какого не удостоился ни один европейский политический деятель на протяжении двух с половиной лет войны: дорога, по которой следовал кортеж Идена, была забита, завалена, запружена немецкими танками всех типов, артиллерийскими орудиями и минометами всех калибров, автомашинами всех марок, всех стран Европы. Но главное было в том, что на дорогах и улицах сожженных дотла русских деревень и городов остались сотни, тысячи застывших в неестественных, страшных позах трупов завоевателей, топтавших землю Нордкапа и Крита, Варшавы и Дюнкерка, Парижа и Салоник, возомнивших себя властелинами мира и нашедших бесславную смерть от рук советских солдат в снегах Подмосковья. Да, зрелище было внушительным, и на обратном пути Иден сказал Майскому:

– Теперь я собственными глазами видел, как немецкая армия может терпеть поражения, отступать, бежать…

Говорят: лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. На приеме в Большом Кремлевском дворце на следующий день Иден был любезен и весел. Торжество имело праздничный подтекст: 21 декабря Сталину исполнилось 62 года. Хозяин посадил гостя по правую руку от себя и произнес главный тост в честь британского министра.

В самом начале обеда с Иденом произошел любопытный казус. Среди бутылок на столе он усмотрел по цвету напоминавшую шотландское виски и спросил Сталина:

– Что это за напиток?

Искры смеха мелькнули в глазах Сталина:

– А это наше русское виски.

– Вот как! Разрешите попробовать!

– Пожалуйста.

И Сталин наполнил фужер англичанина. Тот, не почувствовав подвоха, сделал глоток и… задохнулся: это была перцовка. Сталин же и отхаживал гостя, а когда тот отдышался, произнес наставительно:

– Такой напиток может пить только крепкий народ. Гитлер начинает это чувствовать…

После обеда Сталин повел гостей смотреть кино и попрощался с ними поздно. Иден остался очень доволен последним вечером в Кремле. Было ли такое ощущение у советских руководителей – сказать трудно. Реальных результатов встреча не принесла, и следовало рассчитывать на дополнительные дипломатические переговоры.