– Министр иностранных дел беспокоился, но Королева переиграла его, – говорит Вудард. – Она сказала: «Мистер Мандела получает советы от множества людей, но в реальности ему никто не помогает. Ему нужна физическая помощь, и ему нужно шоу». Она собиралась устроить для него это шоу.

Королева не льстила себе. Она просто помнила заветы Уолтера Баджота. Как заметил когда-то великий политик и экономист викторианской эпохи, хотя «эффективная» часть государства может обеспечивать его работу, но вдохновляют людей именно «достойные» элементы. В двери нового президента Южной Африки уже стучались некоторые иностранные политики и многие бизнесмены из числа руководителей компаний. Президент Миттеран и Джон Мейджор были в числе первых визитеров, хотя передовая команда французского президента, как сообщалось, вызвала раздражение принимающей стороны, потребовав, чтобы Мандела прибыл в аэропорт на церемонию приветствия за час до приземления президента Франции. Их задумка состояла в том, чтобы снять на видео, как Мандела с нетерпением дожидается своего гостя из Франции. Этот план был отвергнут, как и просьбы французов о том, чтобы Мандела на протяжении всего визита постоянно держался рядом с Миттераном. Команда Манделы не собиралась допустить и мысли о подчинении их босса французу. Хотя Миттеран часто и цветисто вспоминал о революционных традициях Франции и ее противостоянии апартеиду, ни от кого не ускользнул тот факт, что Франция с готовностью продавала режиму апартеида истребители, вертолеты и подводные лодки. Более того, даже приезд государственного деятеля уровня Франсуа Миттерана не мог произвести такого резонанса, как государственный визит Королевы. Однако она, как вспоминает Вудард, уже предвидела проблему:

– Ее Величество повернулась ко мне и сказала: «Печально, что мы не можем отправиться на яхте».

По словам сотрудников Королевского двора того времени, Королева была обеспокоена риском вызвать враждебное отношение со стороны СМИ, если будет объявлено, что Britannia поплыла в Южную Африку ради одного-единственного государственного визита. Годы спустя такое беспокойство кажется малообоснованным, особенно учитывая важность этого визита, но на дворе был конец 1994 года, когда разногласия в семейных союзах представителей королевской семьи и состояние королевских финансов доминировали в заголовках газет, как никогда ранее. Королева чувствовала себя уязвимой и была не в том настроении, чтобы давать им повод к новым нападкам.

Однако Вудард знал, что нет ничего более величественного и исторически символичного, чем прибытие Королевы в Кейптаун морем, как это было в 1947 году. Он также знал, что любую критику можно будет отмести в сторону, если Britannia сможет окупить затраты на плавание при помощи организации «морских дней» на благо британской торговле и промышленности.