Герцога всегда можно было с пользой отправить представлять Королеву на мероприятиях, которые могли быть не вполне уместны для монарха, но при этом требовали королевского присутствия. В 1971 году, после того как Королева не смогла присутствовать на саммите Содружества в Сингапуре, не могло быть и речи о посещении немыслимо дорогостоящих празднеств, которые устроил шах Ирана в честь 2500-летия Персидской империи. Кроме того, Королеве вовсе не хотелось появляться на этом кричаще роскошном и помпезном мероприятии, которое планировалось провести не где-нибудь, а в специально разбитом для этого палаточном городке – вернее, городе площадью 160 акров – недалеко от древней столицы Персеполиса. Шах распорядился доставить угощение из парижского ресторана Maxim’s, по его повелению был высажен целый лес, в ветвях деревьев которого пели настоящие экзотические птицы. Каждый день для охлаждения шампанского вертолет доставлял глыбу льда размером с автомобиль. Изюминкой празднеств стал пятичасовой банкет, на котором гостям подали перепелиные яйца, фаршированные черной икрой, сорбет из шампанского и пятьдесят жареных павлинов. Мероприятие обошлось в 275 миллионов фунтов и вызвало осуждение во всем мире, не в последнюю очередь со стороны изгнанных революционеров, которые семью годами позже припомнили это и использовали как повод для разжигания революции. Однако шах был союзником Британии, и Дом Виндзоров должен был быть должным образом представлен на мероприятии, на которые были приглашены все остальные монархии мира. Поэтому Королева отправила туда герцога и принцессу Анну. Британский фотограф Редж Дэвис находился там в качестве личного фотографа шаха. Он вспоминает, что герцог был совсем не рад видеть его.

– Что он тут делает? – поинтересовался он у шаха.

– Работает на меня, – последовал ответ.

На протяжении многих лет главной задачей герцога на международной арене было сопровождать Королеву во время ее визитов в большинство стран земного шара. В других своих должностях – в частности, как международный президент Всемирного фонда дикой природы и президент Международной федерации конного спорта – он также совершал поездки по необычным маршрутам, если говорить об официальных визитах. Однако главной его заслугой на мировом уровне, несомненно, является учреждение Премии герцога Эдинбургского, которой идет уже седьмой десяток.

И все же во всем мире тысячи людей, занимающих высокие посты – некоторые из них в конечном итоге стали руководить своими странами, – которые извлекли выгоду из еще одной блестящей идеи герцога. В конце Первой мировой войны священник-первопроходец по имени преподобный Роберт Хайд основал Общество благоденствия мальчиков, дабы «спасти мальчиков от дегенерации». Его идеей было собрать подростков из бедных семей и из школ-интернатов в нескольких летних лагерях. Его работа пользовалась активной поддержкой герцога Йоркского еще до того, как он стал Георгом VI. Движение Хайда превратилось в Индустриальное общество, и к 1952 году оно пригласило герцога Эдинбургского стать их покровителем. Он дал согласие, заметив, что должен быть «полезен». Его особенно интересовало влияние современной послевоенной промышленности на занятых в ней людей. Герцог решил созвать конференцию молодых лидеров будущего – будь то честолюбивые руководители, профсоюзные лидеры или политики. Вместе с восходящей звездой Индустриального общества динамичным выпускником Оксфорда и Гарварда Питером Паркером[348] он сформировал совет выдающихся исследователей, а в 1956 году появилась Конференция герцога Эдинбургского по изучению Содружества (CSC). Герцог намеренно выбрал слово «исследование», чтобы никто не спешил чувствовать себя обязанным делать какие-то выводы. Почти 300 молодых лидеров – треть из них – британцы, две трети – из Содружества – получили приглашение в Оксфордский университет, чтобы услышать речь герцога, транслируемую по телевизору, в которой он призвал их не «решать» что-либо, а становиться «более осведомленными о том, что люди получают от промышленности».