Мы упоминали уже и о том, что нравственная сторона родственных связей между туземцами в общем очень слаба; при этом замечается, что в большинстве слоев туземного общества родители любят своих детей несравненно больше, чем дети родителей, а из разных детей большею любовью пользуются малолетние. Особенно душевное отношение к детям мы встречаем в бедных классах, где нередко приходилось видеть случаи такого баловства детей, в результате которого последние окончательно, как говорится, отбиваются от рук. Замечательно, что наиболее резкие примеры такого баловства и всевозможных поблажек детям всегда встречались в наиболее бедных кишлачных семьях. Нередко приходилось видеть, как мать долго упрашивает сына или дочь принести со двора дров, воды или чего-нибудь подобного; те не только не соглашаются, но даже делают вид, что не слышат ее слов. Тогда она бросается на них с кулаками, а они, ловко увернувшись от нее, выскакивают на улицу и все-таки не исполняют ее просьбы или требования. Жившая у нас девочка лет 13 была очень дружна со своей матерью, женщиной лет 35; затем, когда девочка стала подрастать, мать вполне подпала под ее влияние, никогда ей ни в чем не прекословила, обращалась с дочерью так, как бы считала ее выше себя и нередко получала даже от последней выговоры и наставления. Все сказанное служит между прочим причиною того, что в бедных семьях дети, в особенности девочки, сравнительно очень поздно начинают помогать родителям в их домашних, полевых и других работах. В Нанае мы знали очень бедную семью, где даже девочка, лет 12, ровно ничего не делала, а сын здоровый, краснощекий парень, донельзя избалованный матерью, начал помогать старику отцу только по достижении 17-18-летнего возраста, да и то на каждом шагу отговаривался всевозможными воображаемыми болестями. По поводу баловства детей бедным людом от самих же бедняков нам не раз приходилось слышать рассуждения такого рода. У богатых людей, говорили нам, есть земли, сады, лошади, бараны; они все это холят и любят не меньше своих семей, а бедняку остаются одни только дети, на которых он и сосредоточивает свои привязанности.
Вряд ли мы ошибемся, если скажем, что в городах дети приучаются к труду раньше, чем в кишлаках, а у достаточного населения раньше, чем у бедного, причем везде дети с матерью живут гораздо дружнее, чем с отцом, а почтение к родителям, всегда лишь наружное и встречающееся лишь в более или менее зажиточных семьях и тех, где все домашние распорядки ведутся мужем, а не женой, ограничивается лишь тем временем, в продолжение которого дети находятся под родительским кровом. (С отцом дети всегда говорят на