Выйдя замуж, женщина продолжает видеться только с матерью; отца она видит или очень редко, или даже и совсем прекращает с ним какие бы то ни было сношения.

Родителям замужней женщины некоторое наружное почтение отдается в том только случае, если они зажиточны. При обратном условии мать-вдова очень часто делается работницей своей замужней дочери, живет у нее на правах прислуги, исполняет все черные домашние работы и в вознаграждение за труды получает старое, поношенное платье и обувь своей дочери, вышедшей замуж за зажиточного человека. Раз мы видели такую сцену. Мать, жившая у замужней дочери, что называется, из милости, не угодила последней, неладно приготовив какое-то кушанье. Дочь позвала ее, при нас же выругала старуху и заставила ее готовить снова. Несмотря на подобную обстановку, очень нередки случаи, когда такая мать не оставляет своей дочери до самой смерти. Куда она пойдет, если у нее за смертью мужа нет своего угла? Где бы она ни пристроилась, везде к ней будут относиться одинаково. Будь она богата, тогда, конечно, другое дело. Она или жила бы сама по себе, взяв какую-нибудь бедную семью для исполнения полевых работ, или, если бы даже она и поселилась у дочери, то имела бы и отдельное помещение и всяческий почет.

В тех семьях, где соблюдается этикет и приличия, при входе в комнату старшего мужчины, хозяина дома, встают и не садятся до тех пор, пока он не сядет, не только жена, дети и другие родственницы, но даже и его мать.

При посторонних людях между мужем и женой отнюдь не принято выражать какие бы то ни было отношения интимности, в этих случаях муж всегда говорит в серьезном тоне, а жена выслушивает его с видом возможного смирения. При посторонних же муж и жена всегда говорят на вы и никогда не называют друг друга по имени, что считается в высшей степени зазорным. В глаза они называют друг друга именем их старшего ребенка, а если такого нет, то именем брата мужа, или брата жены, или же говорят друг с другом в третьем лице. За глаза муж, говоря про свою жену, говорит: «мое семейство», а жена, говоря про своего мужа, и тоже не называя его по имени, говорит: «мой муж, мой хозяин, отец моей дочери» и пр.[434]

Случаи особенно прочной нравственной связи между супругами, вследствие ничтожности числа браков, заключающихся по взаимному влечению, очень редки. Случается, впрочем, и не особенно редко, что муж и жена, сосватанные очень часто за глаза, оказываются вполне подходящими друг для друга, и тогда, с течением времени, между ними устанавливаются отношения привычки, прочности которых бывает вполне достаточно для того, чтобы союз этот не разрушался до самой смерти одного из его сочленов. Однако же и при подобных соотношениях между мужем и женой, благодаря тому, что вторая всегда находится в большей или меньшей материальной зависимости от первого, никогда почти не замечается между супругами отношений полной откровенности. Наоборот, гораздо чаще случается, что половина поступков жены навсегда остается тайной для мужа, а двери ее нравственного мира гораздо чаще открываются не только приятельнице, но даже и просто знакомой женщине, чем последнему.