* * *

Хотя бурные события и лихорадочная агитация анархистов способствовали росту их популярности в Британии, создать настоящее влиятельное анархистское движение в стране так и не удалось.

Слишком сильна была вера британских трудящихся в мирные постепенные реформы. Позднее, в 1895 году, Кропоткин объяснял американской анархистке Эмме Гольдман (1869–1940): «У британской буржуазии есть все основания бояться недовольства масс, и политическая вольность в этом случае – лучшая защита… Английские политики хитры, они всегда держат политические поводья ослабленными. Британскому обывателю нравится думать, что он свободен, – так он забывает о нищете. В этом вся ирония жизни здешнего рабочего класса»[991].

До подъема британского синдикализма на волне разочарования очень умеренными и мирными тред-юнионами было еще очень и очень далеко. Британские анархисты, несмотря на наличие у них блестящих умов и талантливых авторов, оставались изолированными в обществе. «Их пропаганда, – констатировал в 1890-х годах Альбер Метен, – распространялась среди иностранцев бедных кварталов, среди портных, русских евреев Гундсдича и Уайтчепела, итальянских поваров и мастеровых Ислингтона, французских рабочих Лейчестерского сквера и Тотнэм-Корт-роуд». В среду английских рабочих она не проникла, и анархизм, подытоживал французский автор, «еще не организовался в Великобритании, как на материке». Анархистские газеты выходили, устная агитация продолжалась, но ее размах оставался ограниченным. «Британская полиция доставляет гораздо меньше беспокойства анархистам, чем агенты, содержащиеся в Лондоне властями материка и обязанные надзирать за беглецами. Ораторы говорят по воскресеньям, взобравшись на табурет на углу улицы, рядом с социалистическим митингом или собранием салютистов. Они приходят на большие собрания Гайд-парка. На последней манифестации 1 мая учредительный комитет предоставил им одну из платформ-трибун»[992].

Вероятно, именно ограниченность влияния анархистов в Британии послужила одной из причин того, что в последующие годы Петр Алексеевич постепенно все больше отходил от «активистской» деятельности. Он перестает участвовать в работе редакции Freedom, хотя продолжает писать регулярные статьи для этой анархистской газеты. Другой причиной могли быть проблемы со здоровьем, сильно подорванным годами странствий и тюрем: от последствий старых болезней Кропоткин так никогда полностью не оправился и страдал от периодического недомогания в сыром английском климате. Наконец само положение политического эмигранта в известном смысле связывало руки для прямой революционной деятельности на территории страны, где было получено убежище.