Проживание в Актоне было временным. Длительное нездоровье гнало Петра Алексеевича из окрестностей Лондона. В письме к Атабекяну в октябре 1893 года он жалуется на болезнь, которая не дает нормально работать: «Мы думаем очень серьезно оставить Лондон и перебраться в какую-нибудь деревенскую трущобу – только чтобы выбиться из затруднения»[1009].

Летом 1894 года Кропоткины переехали в расположенный в графстве Кент городок Бромли. Их коттедж «Виола» стоял на Кресцент-роуд; стены увивал виноград, а при доме разбит огород, что было очень важным для Петра Алексеевича[1010]. «У нас здесь совсем маленький, но очень удобный домик, а главное, прогулки здесь восхитительны, – писал он Жану Граву. – Кто бы мог подумать, что в 12 километрах от Чаринг-Кросса можно найти такой деревенский простор…»[1011] В скромно обставленной гостиной посетителя встречали стеклянные полки с коллекциями насекомых, минералов и растений. Эмма Гольдман вспоминала о своей поездке в Бромли в 1895 году: «В обществе Кропоткина я расслабилась уже в первые пять минут: семья была в отъезде, а сам Петр принимал меня с таким радушием, что я почувствовала себя как дома. Он сразу поставил завариваться чай и пригласил в свою столярную мастерскую – взглянуть на вещи, сделанные им собственноручно. Петр отвел меня в кабинет и с большой гордостью показал стол, скамью и несколько полок, которые смастерил сам. Вещи были очень простые, но он ценил их больше прочих: они олицетворяли труд, а он всегда ратовал за совмещение умственной активности с физическим трудом. И вот он личным примером демонстрировал, как гармонично можно сочетать их. Ни один ремесленник не смотрел с такой любовью и глубоким уважением на свою работу, как ученый и философ Петр Кропоткин. Его гордость за продукты личного труда олицетворяла и горячую веру в массы, их способность менять жизнь по своему усмотрению»[1012].

Яркие воспоминания об этом кабинете оставили и другие посетители Кропоткина. «Обычный тип рабочего коттеджа с поразительно скромной обстановкой. В рабочей комнате П[етра] А[лексеевича] – белый стол, стул и самодельные полки с книгами»[1013], – вспоминал анархист Александр Григорьевич Таратута, посетивший Кропоткина во время съезда русских анархистов в Лондоне (декабрь 1904 года). «Мы поднялись по узенькой крутой лесенке без перил, ступили на крошечную площадку, а с нее вошли в светелку под самой крышей, напоминавшую келью отшельника, отдавшегося науке», – вспоминала Брешко-Брешковская.

Книги были главным и единственным сокровищем, переполнявшим келью нашего героя, святого Петра Анархического. «По стенкам полки, нагруженные книгами; книги, бумага на столе из белых досок, а перед ним соломенное кресло: с правой стороны черная доска на треножнике, и на ней мелом нарисовано очертание озера». Кропоткин готовился к докладу в Британском Географическом обществе. На сей раз – «о происхождении водных бассейнов в северо-восточной Азии»[1014]. Анархист Иван Сергеевич Книжник-Ветров (1878–1965), ночевавший в кабинете в октябре 1906 года, вспоминает, что к тому времени там появился еще и диван[1015].