Позднее Кропоткин еще больше конкретизировал свои претензии в письме к Гогелиа. Статья о тактике была нужна, считал он, но нельзя пропагандировать террор, «который предполагает организованное устрашение как средство изменения условий». С точки зрения анархиста, никогда террор, запугивание не может играть роль средства общественных перемен: «…не нужно было давать террору такое изменяющее значение (в этом и ошиблась Народная Воля)». Вместо этого, полагал Кропоткин, следует использовать схему: от развития бунтовского духа в каждом человеке – к выступлениям небольших и крупных коллективов (забастовки, восстания), а затем – к социальной революции[1236].

Но, несмотря на этот спор, разногласия постепенно сошли на нет, и в 1904 году Петр Алексеевич вовсю сотрудничал в газете. К Гогелиа же он относился с большим доверием и уважением: «Гог[елиа] – наша единств[енная] литературная сила и сила, крепнущая воочию»[1237]. Среди русских анархистов на тот момент он так же сильно доверял лишь Гольдсмит и Черкезову. Во всяком случае, именно эта тройка была выбрана им для конфиденциального совещания накануне первого в истории России съезда анархистов в декабре 1904 года[1238].

А тем временем анархистское движение росло не по дням, а по часам. Свои кадры пропагандистов и организаторов «Хлеб и Воля» находила среди учившихся во Франции и Швейцарии русских студентов и еврейских рабочих-иммигрантов, в 1880–1900-е годы активно переселявшихся из России в Великобританию и США. Эмиссары «хлебовольцев» в 1903–1904 годах отправлялись в Россию и создавали анархистские группы. Первая анархистская организация в России – Интернациональная группа анархистов-коммунистов «Борьба» – была основана в конце 1902-го – начале 1903 года анархистами-эмигрантами Григорием Брумэром и Шломо Кагановичем в Белостоке. Каганович с 1900 года был членом «Группы русских анархистов-коммунистов» в Женеве. Ранее живший в Лондоне и вращавшийся в среде еврейских анархистов, он целенаправленно вернулся в Россию с целью организовать анархистское движение. К январю 1903 года в состав «Борьбы» входили десять – двенадцать человек. К концу года их было уже двадцать пять, к октябрю 1904 года – восемьдесят два, к январю 1905 года – сто пятьдесят. «Борьба» стала самой крупной революционной организацией в городе[1239].

Летом 1903 года анархо-коммунистическая группа была основана в городе Нежине Черниговской губернии[1240]. Вторым, после Белостока, центром российского анархизма к началу 1904 года становится Одесса. Осенью 1904 года в состав действующей в этом городе Рабочей группы анархистов-коммунистов «Хлеб и Воля» входили около семидесяти человек и несколько сотен сочувствующих[1241]. К концу 1903 года действовали уже двенадцать организаций анархистов в одиннадцати населенных пунктах Российской империи, в 1904 года – двадцать семь – двадцать восемь групп в двадцати шести – двадцати семи населенных пунктах[1242]. Преимущественно речь идет о западных и юго-западных регионах Российской империи. В основном они состояли из рабочих и интеллигентов.