Внезапно больной тяжело повалился. Его вновь уложили. Вскоре все светила медицины, которыми располагал Петроград, собрались у его изголовья. Они планировали новый консилиум вечером. От графини они не скрывали, что хирургическое вмешательство неизбежно, возможно, потребуется трепанация. При этих столь неожиданных словах ей показалось, что земля плывет у нее под ногами. Когда она впервые за несколько дней осталась наедине с мужем, ее охватила страшная тревога. Она знала, какой пламенной была вера ее мужа и как бы облегчила его душу в такой момент духовная помощь.

Она послала в соседнюю церковь за священником, все еще не отдавая себе отчет в истинном смысле происходящего. Когда больной увидел скромного пастыря в фиолетовом облачении, его лицо осветилось улыбкой удовлетворения, детской улыбкой. Он с нежной благодарностью посмотрел на свою подругу, угадывавшую малейшие переживания его души. После причастия и соборования он задремал. Она сидела неподвижно, держа его за руку. Каких усилий воли стоило этой сероглазой женщине сидеть, застыв как статуя, у постели умирающего!

Каждая минута, которая оставалась до следующего осмотра, казалась ей вечностью. Каков будет вердикт? Она решила биться до конца, чтобы спасти его жизнь. В полутьме виднелась крупная фигура мужчины с измученным лицом на белой подушке и склонившийся над ним силуэт его жены, застывшей в молчаливом отчаянии. Раздался звонок. Это приехали врачи. Больной, казалось, был безучастен к тому, что происходило вокруг него. Он молчал. Слышалось его тяжелое дыхание, и временами его голова начинала метаться на подушке, как будто все ему мешало.

Когда повернули выключатель и жена увидела его при свете, она сказала одному из врачей:

– Доктор, мой муж без сознания!

– Успокойтесь, графиня.

– Я уверяю вас, что это так, и я могу это доказать.

Через минуту она вернулась с внуком. Ребенок подошел к кровати:

– Добрый вечер, дедушка, как ты себя чувствуешь?

Никакого ответа. Ребенок повторил вопрос.

Мужчина повернулся, остановил на нем невидящий взгляд… он его уже не узнавал.

Ребенок поцеловал руку, лежавшую на одеяле, и с комком в горле, с часто бьющимся сердцем вышел на цыпочках из комнаты. Впервые дедушка не ответил ему. Он больше никогда не ответит. Отведя в сторону самого старого из профессоров, графиня спросила:

– Когда вы собираетесь оперировать моего мужа, доктор? Что я должна приготовить?

Он молчал с минуту, глядя на нее с бесконечным состраданием, а потом мягко ответил:

– Это бесполезно, сударыня; наука бессильна. Остается дать вашему мужу отойти с миром.