Вторая расправа 13 октября 1698 года

Хотя все участники мятежа были присуждены к смертной казни, однако его царское величество не пожелал выходить за пределы строгости, особенно в применении к тем многим, в пользу которых говорила незрелость их возраста и суждения и про которых можно было сказать, что они скорее заблудились, чем прегрешили. Для таких преступников смертная казнь заменена была другим телесным наказанием, а именно: у них были отрезаны уши и ноздри, и они должны были влачить позорную жизнь не в недрах царства, как прежде, а в различных варварских местах на границах Московии. В этот день были наказаны вышеупомянутым способом пятьсот человек, которые затем были сосланы.

Третья расправа 17 октября 1698 года

Сегодня только шесть человек были обезглавлены топором; они были счастливее прочих, если только достойный род смерти может быть обращен во славу казненным.

Четвертая расправа 21 октября 1698 года

Чтобы доказать всем святыню и неприкосновенность стен города, которые стрельцы замышляли осквернить насильственным переходом через них, во всех бойницах стен, в частях, соседних с воротами, вставлены были бревна, и на каждом из них было повешено по два бунтовщика. В сегодняшний день от такой смерти погибло свыше двухсот человек. Ни один почти город не будет огражден столькими кольями, сколько караульных стрельцов дала Москве виселица.

Пятая расправа 23 октября 1698 года

Она была вполне похожа на предыдущую. Снова несколько сот человек повешены были у городской стены (которую называют белой), причем на каждой из двух виселиц, служивших при первой расправе, было вздернуто по четыре стрельца.

Шестая расправа 27 октября 1698 года

Она сильно разнится от предшествующих. Способ ее исполнения был вполне различный и почти невероятный. Триста тридцать человек были выведены вместе зараз для смертоносного удара секирою и обагрили всю равнину хотя и гражданской, но преступной кровью. Все бояре, сенаторы царства, думные и дьяки, принимавшие участие в Соборе, устроенном против мятежных стрельцов, были по царскому указу позваны в Преображенское, где им приказано было нести службу палача. Всяк, приступая с дрожащими руками к новой и необычной должности, старался нанести верный удар; неудачнее всех действовал тот боярин, который, промахнувшись, вместо шеи вонзил меч в спину и, разрубив таким образом стрельца почти пополам, усилил бы его страдания до невыносимости, но Алексашка более удачно перерубил шею у несчастного осужденного.