Однако с этого времени (осень 1943 года) в стратегии Черчилля начинает просматриваться еще один элемент. Черчилль прохладно относится к высадке в Северной Франции уже не только потому, что следует экономить силы и дать выдохнуться СССР и Германии. Он видит, что военный баланс на Западе очень быстро начинает смещаться в американскую сторону. Англичан и американцев уже трудно было назвать равными союзниками. Американцы становились главной силой западной коалиции, поскольку их превосходство в наземных войсках становится преобладающим и дальнейшее накапливание их сил лишь еще более умаляло роль Лондона. Черчилль же, разумеется, не хотел становиться «слишком уж» очевидным младшим союзником. Мы видим, как в это время, находясь на пути к Тегерану, Черчилль начинает позволять себе критические замечания в адрес американской политики. В своем дневнике Иден записывает впечатления Черчилля об американском президенте и методах его руководства: «ФДР является очаровательным джентльменом из провинции, но методы бизнеса, деловые методы у него почти отсутствуют. Так что Уинстон обязан постоянно перехватывать инициативу там, где возникает необходимость. Я был поражен исключительным терпением, с которым он это делал».

Рузвельт тоже чувствовал этот новый элемент британской дипломатии. В определенном смысле англичане уже были у Рузвельта в кармане и он очень хотел связывать себя с имперскими планами Лондона. Сэр Кадоган записывает в своем дневнике: «Наша страна была нужна Рузвельту для реализации его главной мировой дипломатической игры, для использования ее как против нынешних противников, так и против противников потенциальных».

Одновременно он полагается и на китайский фактор, подстраховывающий его на «русском фронте». «Во время и после войны, – пишет американский историк Р.Даллек, – Рузвельт рассчитывал на поддержку со стороны Китая в потенциальных политических спорах в Англией и Россией». Его веру в Китай не мог поколебать скептицизм Черчилля. «Посмотрите-ка, Уинстон, – говорил Рузвельт Черчиллю по поводу Индокитая. – Вы в меньшинстве, трое против одного». Рузвельт надеялся и на помощь Китая в нажиме на старые европейские метрополии, в создании после войны новой системы мандатов на колонии. Он надеялся, что система опеки позволит Соединенным Штатам создать на долгий период военно-морские и военно-воздушные базы в стратегически важных точках Тихого океана. При этом у Рузвельта не было иллюзий относительно сопротивления главных западноевропейских стран. Своему помощнику Ч.Тауссигу он говорил еще летом 1943 года: «После войны у нас будет больше трудностей с Великобританией, чем с Германией сейчас». Тот же Тауссиг мог убедиться в твердости империалистического курса Черчилля, когда, беседуя с ним, премьер-министр сказал: «Нации либо следуют своим традициям, либо умирают… До тех пор, пока я являюсь премьер-министром, мы будем держаться за эти традиции и за империю. Мы не позволим готтентотам при помощи всеобщих выборов выбросить белых в море».