В ходе полуторачасовой беседы Рузвельт постарался очертить контуры той политики, которая ему казалась оптимальной. Во-первых, он постарался довести до Сталина свое мнение, что европейские метрополии потеряли мандат истории на владычество над половиной мира. Он говорил конкретно о необходимости вывести Индокитай из-под французского владения, осуществить в Индии реформы «сверху донизу» («нечто вроде советской системы» – на что Сталин ответил, что это означало бы революцию). Во-вторых, Рузвельт указал, что хотел бы видеть Китай сильным. Эти два обстоятельства уже круто меняли предвоенный мир. Рузвельт воспринял реакцию Сталина как понимание своей линии.

Черчилль предлагал Рузвельту остановиться в британском посольстве, это предложение не было принято. Едва ли случайным обстоятельством было то, что американская делегация в Тегеране была размещена в здании на территории советского посольства. (Сталин предложил Рузвельту остановиться на территории советского посольства ради избежания опасных разъездов по ночному Тегерану).

Зал заседаний представлял собой большую комнату советского посольства, по стенам которой висели темного тона ковры. Посредине – специально сделанный круглый стол, вокруг которого стояли тяжелые кресла. Рузвельт (разумеется, по предложению Сталина) стал председательствовать, и он настоял на том, что на встрече не будет жесткой повестки дня, будет господствовать свободная дискуссия. На первой пленарной встрече Рузвельт сообщил о принятом западными союзниками в Квебеке решении помочь советскому фронту посредством высадки во Франции не позднее мая 1944 года. Обещание открыть «второй фронт» Черчилль все же считал нужным обусловить успехом операций в Италии и в Восточном Средиземноморье. Неудачи здесь могут заставить отложить операцию «Оверлорд» на срок от одного до двух месяцев.

Черчилль, самый красноречивый среди присутствующих, заметил, что за круглым столом заседания сосредоточена невиданная в мире мощь и история находится в руках присутствующих. Черчилль был прав по существу, но эта мощь уже распределялась между тремя участниками неравномерно. По мере того, как Советская Армия в жестоких боях сдвигала линию фронта на запад, Советский Союз становился одной из двух величайших мировых сил. Исторически относительное падение мощи Британии продолжалось, СССР и США выходили на позиции двух лидирующих членов мирового сообщества.

На конференции сложилась такая ситуация, когда американская и советская делегации, выразив желание окружить Германию с двух сторон и найдя (уже утром первого дня) понимание во вопросе о судьбе колониальных владений, выступили против тенденций, олицетворявшихся Черчиллем. Премьер-министр, при его исключительном чувстве истории, понимал, что ведет арьергардные бои от лица всего западноевропейского центра, и он постарался использовать все дипломатические возможности. Черчилль решил не идти напролом, он кротко согласился с тем, что высадка во Франции начнется в условленный срок. Но до означенной даты еще полгода. Следовало подумать о находящихся в руках возможностях. Месяц-два в случае с «Оверлордом» (высадкой во Франции) не меняли общего стратегического положения, но за эти недели можно было многого добиться на Юге Европы: нажим на Турцию с целью вступления ее в войну против Германии, укрепление югославского плацдарма на Балканах.