«Посылаю карточки будь ангелом и дай всем тем которым написано сзади, а те которые не надписаны те тебе если ты их хочешь»;

«Вот я тебе посылаю мою хорошую карточку. Я уверена, что ты очень будешь рад… Я с этой карточкой снялась в зеркало и это было трудно, потому что у меня руки тряслись»;

«Вот посылаю Тебе карточки, которые я снимала и ты их хотел иметь».

В письмах можно проследить, как взрослела великая княжна в годы войны. Если в 1914 году, когда ей было 13 лет, ее письма отцу – это набор событий, цесаревна пишет сумбурно, перескакивая с темы на тему. И сама понимает это: «Какие у меня разбросанные мысли, но когда я начинаю писать что-нибудь потом другое и я не успеваю дописать первое, и тогда приходится потом дописывать» (из письма отцу от 15 апреля 1915 года). То с 1916 года (в 15 лет) – хотя повествование по-прежнему живое, но в письмах уже складываются рассказы, логичные и образные. Вот как 2 июля 1916 года Анастасия Николаевна описывает прощание с уходящим на фронт подразделением, в котором служат знакомые Царской семье офицеры: «Еще вчера в 4 ч. был молебен перед Большим Дворцом для 4 сотни [Собственного Его Величества конвоя]. Так жалко их всех. Масса которых мы знаем в лицо, но к сожалению не по фамилиям. Лошади все навьючены. Сами они тоже. После молебна они все проходили мимо нас и пели, а мы когда уехали, то поехали через сад к нашей станции и ждали т. к. скоро мы услышали зурну, увидели пыль и они показались… Кухни и повозки все ехало мимо нас, потом офицеры слезли с лошадей и мы попрощались с ними и уехали. Было очень жалко!»

В день четырнадцатилетия каждая дочь императора становилась почетным командиром одного из российских полков, это была устоявшаяся традиция. Цесаревна стала шефом Каспийского 148-го пехотного полка. В День святой Анастасии (22 декабря) полк стал отмечать свой полковой праздник. В Петергофе специально построили полковую церковь для каспийцев, архитектором ее стал Михаил Федорович Вержбицкий. 5 июня 1915 года, в день своего рождения, четырнадцатилетняя Анастасия Николаевна стала шефом каспийцев. С этого момента полк стал официально именоваться 148-м пехотным Каспийским Ее Императорского Высочества великой княжны Анастасии Николаевны полком. Цесаревна была счастлива и горда. Теперь письма отцу она подписывала только: «Любящий тебя твой верный и преданный Каспиец». Иногда цесаревна шалила, подписывалась шутливо: «Любящий тебя твой верный и преданный как собака и больше. Каспиец».

В письмах отцу в Ставку Анастасия Николаевна подробно описывает повседневную жизнь в лазаретах. Достаточно часто упоминает концерты для раненых в разных госпиталях, которые она обязательно с удовольствием посещала. Их устраивали для поднятия духа выздоравливающих солдат. Для сбора средств на благотворительность тоже нередко проходили представления, которые цесаревна тоже никогда не пропускала. Этим она не только выполняла свой долг – присутствие членов Царской семьи поднимало статус мероприятий, что позволяло собрать больше денег, но и ей самой нравилось смотреть выступление артистов и музыкантов. О каждом таком концерте Анастасия Николаевна обязательно в письмах рассказывала отцу: «Сегодня днем мы были в нашем лазарете. Там был концерт. Был Делазари, трое которые пели, потом одна барышня танцевала, одна, которая танцевала и пела и еще был тоже тот маленький человек, который был у Ани [Вырубовой] зимою давно он рассказывал ужасно смешные вещи так что все умирали со смеху, но сам он совсем не смеялся…» (4 сентября 1915 года).