Приступы гемофилии разной тяжести и продолжительности тревожили цесаревича постоянно, но иногда болезнь отступала, и достаточно на долгий срок. Однако совсем уберечь шустрого мальчишку от травм не удавалось. Осенью 1912 года Царская семья отправилась в свой охотничий дворец в имение Спала в Беловежской Пуще. Охоты следовали одна за другой, к Царской семье постоянно присоединялись все новые гости, семьи русской и польской знати. Каждый вечер устраивались веселые приемы и застолья. Однажды во время прогулки цесаревич, прыгая в лодку, ударился ногой. В районе паха у него началось кровотечение, которое никак не удавалось остановить. У Алексея Николаевича начался самый тяжелый за всю жизнь приступ гемофилии. Ничто не могло унять сильнейшую боль из-за отека, который распространялся от паха к животу. Из Санкт-Петербурга приехали лейб-педиатр доктор С.А. Острогорский и выдающийся хирург С.П. Фёдоров. Но они ничего не могли сделать, никакие процедуры и лекарства не помогали. 6 октября температура у ребенка поднялась до 39,6 °C. Не справлялось сердце, началась аритмия. Только когда левую ногу цесаревича, подняв, плотно прижимали к животу, ему становилось легче. Температуру снизить не удавалось, цесаревич ничего не ел, его тошнило, он худел и слабел на глазах. Доктор Фёдоров сообщил императору, что нужно готовиться к худшему, заявив, что спасти наследника возможности нет. Врачи предполагали, что вскоре у больного начнутся абсцесс, перитонит и полное заражение крови.

Александра Федоровна не отходила от сына, она за несколько дней резко постарела и поседела. Скрывать тяжелое положение наследника трона больше не было возможности, в газетах стали появляться сообщения о его состоянии здоровья. В скорой смерти цесаревича никто не сомневался. Он принял последнее причастие. И сам Алексей Николаевич понимал, что умирает, он уже не мог кричать, только тихо стонал и попросил мать, чтобы, когда он умрет, ему бы поставили маленький памятник. Все четверо суток страданий цесаревич постоянно повторял одну молитву: «Господи, помилуй меня!» Убитая горем Александра Федоровна послала телеграмму Григорию Распутину, в которой умоляла его о помощи. В ответ тот прислал телеграмму с утешившими ее словами: «Болезнь не опасна, как это кажется. Пусть доктора его не мучают». Через день кровотечение неожиданно остановилось, температура упала, наследник стал выздоравливать. Это был не единственный случай, когда больному цесаревичу становилось легче после обращения императрицы за помощью к Распутину, которого в семье считали старцем, молитвенником и другом. Хотя лечившие наследника врачи считали, что подобные случаи «помощи старца» были простым совпадением: медицинская помощь и лекарства начинали помогать больному постепенно.