Всю зиму 1914/15 года Алексей Николаевич чувствовал себя хорошо, его занятия шли по расписанию. В это время цесаревич во многом наверстал отставание от программы обучения. В начале весны Августейшие родители снова не стали назначать нового воспитателя цесаревичу, хотя до начала войны предполагалось, что Жильяра на этом посту сменит кто-то из уважаемых русских педагогов. Но война спутала все планы и учителя французского языка вновь оставили главным наставником наследника престола.

Пьер Жильяр тревожился, что у цесаревича не было не только ровесников-друзей, но даже товарищей для игр. Проблема казалась неразрешимой, потому что не со всяким мальчиком мог подружиться наследник престола, да и постоянно привозить какого-то ребенка в Александровский дворец было проблематично. Любая встреча членов Царской семьи с кем бы то ни было планировалась заранее, за две недели подавалась заявка, дворцовая полиция тщательно проверяла человека и его семью. В таких условиях подружиться с ровесником для цесаревича становилось совершенно нереально, а в близком кругу Царской семьи такого ребенка долго не могли найти.

В начале 1915 года Алексей Николаевич познакомился с сыном своего доктора В.Н. Деревенко – Колей, который был на два года младше. Мальчики друг другу понравились. Сначала они виделись на праздниках и по воскресеньям, потом стали встречаться каждый день. Вскоре, к необычайной радости цесаревича, ему разрешили бывать у Коли Деревенко дома: его семья жила в Царском Селе на небольшой даче недалеко от Александровского дворца. Часто во второй половине дня, после уроков, мальчишки играли дома у Коли. Петербургское высшее общество осуждало подобную дружбу наследника престола с мальчиком из небогатой семьи. Жильяр писал по этому поводу: «Их Величества не обращали на это внимания; они сами были так просты в своей частной жизни, что могли только поощрять такие же вкусы своих детей».

Осенью 1915 года император впервые решил взять с собой в Ставку цесаревича. К этому времени Государь уже принял на себя обязанности Верховного главнокомандующего и хотел во время первых смотров войск показать армии наследника. Государь считал это полезным для поднятия боевого духа у солдат. Александра Федоровна не без грусти согласилась на поездки сына в Ставку: понимая важность подобного решения, Государыня тем не менее чрезвычайно волновалась, впервые она расставалась с сыном надолго. И хотя цесаревич чувствовал себя хорошо, сердце матери не могло быть спокойно: опасность приступа гемофилии никуда не отступила.